Сосредоточение войск началось со второй половины июля и проходило довольно интенсивно. Перегруппировка и выход на исходные позиции проводились скрытно как от воздушной, так и от наземной разведки противника. Сосредоточение войск и техники осуществлялось при неблагоприятных условиях погоды, почти непрерывно шли проливные дожди, что, естественно, крайне затрудняло выполнение этой задачи. Однако дождливая, пасмурная погода сыграла и определенную положительную роль, так как противник не имел возможности вести воздушную разведку. На фронт подвозились боеприпасы, вооружение, снаряжение и продовольствие. На склады и головные базы ежесуточно приходило по 100–150 вагонов груза, и тысячи машин развозили его по частям и соединениям. Вот когда мы ощутили в полной мере громадное значение построенных нами колейных и железных дорог.

В период непосредственной подготовки к наступлению еще более усилилась боевая учеба. Воины обучались в составе штурмовых групп блокировке дзотов и дотов, отрабатывались вопросы взаимодействия между пехотой, танками, артиллерией, саперы учились быстрому скрытному проделыванию проходов в минных полях и проволочных заграждениях, в частности, проделыванию проходов в проволочных препятствиях путем установки ночью самовзрывных удлиненных зарядов с часовыми замыкателями, рассчитанными на взрыв за 20–30 мин. до атаки.

С 1 по 4 августа я находился в 39-й армии, на направлении главного удара. В начале августа перегруппировка и сосредоточение войск армии в основном были закончены, в ее состав были включены новые части и соединения.

Калининский фронт действовал в следующей группировке: 39-я армия в составе 2-го гвардейского стрелкового корпуса (17, 91, 9-я гвардейские стрелковые дивизии), 84-го стрелкового корпуса (234, 158, 134-я стрелковые дивизии), 83-го стрелкового корпуса (178-я, 185-я стрелковые дивизии и 124-я стрелковая бригада), 28-й гвардейской танковой бригады, 11-го гвардейского тяжелого танкового полка, 203-го танкового полка, 21-й артиллерийской дивизии, 17-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады, 71-й минометной бригады, 20-й гвардейской минометной бригады, шести артиллерийских полков, трех минометных полков, трех гвардейских минометных полков и других частей.

В состав войск левого фланга 43-й армии, которой предстояло участвовать в наступательной операции, входили 306-я стрелковая дивизия, 179-я стрелковая дивизия, 105-й танковый полк, 43-й артиллерийский полк, 1098-й пушечный артиллерийский полк, 283-й гаубичный артиллерийский полк, 376-й гаубичный артиллерийский полк, 114-я стрелковая бригада, 39-й гвардейский механизированный полк, 1626-й и 225-й армейские зенитные артиллерийские полки.

В резерв командующего фронтом входили 5-й гвардейский стрелковый корпус в составе 192-й и 32-й стрелковых дивизий, 41-го гвардейского артиллерийского полка, 240-го отдельного гвардейского минометного дивизиона, 8-й эстонский стрелковый корпус и 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Правда, последние были по распоряжению Ставки переданы затем в подчинение другого фронта.

1 августа 1943 г. в 2 часа ночи, когда, как обычно, подводились итоги боевого дня, раздался телефонный звонок. В это время я находился на командном пункте 39-й армии в 35 км северо-восточнее Духовщины.

Взяв трубку, я услышал знакомый голос, голос, к которому я привык за время командования фронтами, голос, который узнавался по своеобразному акценту. Это был голос Сталина:

– Здравствуйте, товарищ Иваненко (Иваненко – был мой псевдоним для телефонных переговоров).