А я не поверила.

Зря.

Ему можно верить, это самые надёжные руки в мире. Папа однажды пообщался с  Ильёй и остался очень доволен тем, что я стала встречаться с надёжным парнем. Можно представить, каким сильным было моё разочарование, когда думала о его предательстве.

А он не предавал!

 И пытался теперь приручить. В буквальном смысле. Даже смешно.

Я улыбнулась, посмотрела в его добрые глаза.

— Холодно, — прошептала, и потянулась к нему.

У него кожа смуглая, руки большие и пальцы длиннее. Мужская рука, а я, похоже, мышонком так и останусь.

Ещё не коснувшись парня, ощутила его тепло. От широкой ладони, словно аура исходила горячая, так мне нужная. Ладонь в ладонь. И по телу электрическими разрядами побежало лёгкое возбуждение. Требующее тепла одинокое сердце стало наполняться приятной истомой, душа возликовала и потребовала продолжения. Таяли, как туман, обиды, недоразумения и жестокое прошлое.

Когда он рядом, когда он мог согреть.

— Ты замёрзла! — шептал Илья, укрывая меня своими объятиями.

Прильнула к парню, закинув голову вверх, и прикрыла глаза от удовольствия. Встав на носочки, потянулась к вороту его свитера, чтобы носом прикоснуться к коже на  шее. 

Моё восприятие мира происходило всеми органами чувств. Мне мало прикасаться, хорошо бы слышать Ветра и чувствовать запах близкого парня. Илья  использовал парфюм, что прятал его настоящий бархатистый аромат. Зря. Ведь для меня всё важно, и память так работала, что в ней уделялось особое место запахам.

— Грей руки, — немного обеспокоенно говорил Ветер.

Он мои ручонки, окоченевшие от холода, сунул себе под одежду. Под свитер, футболку или майку, я не знала, что там за ткань, а вот под ней ничего не было. Мои ладошки упёрлись в голое мужское тело, наткнулись на твёрдость мышц и гладкость кожи.

Подкашивались ноги, и я ослабла совершенно. Илья заключил меня в стальное кольцо своих объятий и склонил голову набок. Его губы остановились в сантиметре от моих.

Это так быстро получилось, что я растерянно распахнула глаза и дёрнулась. Но Илья не отпустил.

— Это я, — твёрдо, строго, бескомпромиссно. — Твой Илья, и ты поедешь со мной.

— Куда? — пискнула жалобно. 

— Домой, Мышонок. Мы сейчас перекусим где-нибудь и поедем домой.

— Разве у меня есть дом?

— Да.

— Нет. Мои родители умерли, имущество  отобрали.

— Всё есть. Дана, держись за меня.

Я провела под его одеждой ладонями.

 Крепкие мышцы пресса,  чувствовались косые мышцы. Гладила, ощупывала. Медленно обвивая его руками. Пальцы скользнули по его спине, и я уложила голову ему на грудь.

— Как тепло, — разомлело, протянула я, закрывая глаза. — Нельзя расставаться, иначе я опять что-то неправильно пойму и умру от горя.

— Да. Пожалуй, ты права, мы больше не расстаёмся. 

*****

Наши пальцы сплетались. Я дала ему правую руку, левую он сам брал силой. Стеснялась и даже морщилась от неудовольствия. Особого дискомфорта его прикосновения к тонкой коже не причиняли, это скорее психологический аспект. Ещё недавно на пальцах кожу тянуло, и хватать вот так грубо было недопустимо.

Ладно, утрировала. Не хватал он меня, просто делал то, чего я не ожидала.

Повёл меня вперёд. Илья шёл целеустремлённо от остановки за музей с парком. Вытягивал шею, чтобы высмотреть ближайшее кафе. Не поспевала за ним, он длинноногий.

— У меня шрамы, — решила признаться  на бегу.

И опять все смотрели на меня. Теперь казалось, что осуждающе. Мышь серая с красивым парнем! Такое чувство, что дворники вениками начнут отгонять меня от величественного Ветрова.

Плохая одежда, никакой стати в фигуре.

— Остановись, — чуть не плача, выдернула свою руку.