— Закрой глаза, — попросил я. Мои слёзы капнули между белых грудей, я по этой дорожке языком прошёлся.

Её талию руками обхватить можно. От этой хрупкости уязвим и безволен.

Поцелуями спускался ниже. Животик трепетал, я его весь зацеловал, осыпал поцелуями.

А ниже волосики. Если честно, впервые такое видел. Голых женщин приходилось лицезреть и не только в ту проклятую ночь, представали передо мной иногда… И ни у одной не было волос на лобке. Даже удивительно, что у чистой невинной девочки всё, как у взрослой, а у других наоборот.

— Ты спрашивала, — поднял вверх глаза, Дана вытянула шейку, чтобы подсмотреть за мной. — Мне нравятся волосики на лобке.

— Поняла, — пискнула Дана, кротко притихла в ожидании своего десерта.

Я усмехнулся, посмотрел на неё. На прекрасном личике всё написано: переживания, расстройства, ожидание…

Запустил пальцы в мягкие светлые завитки… Удобно устроился и раскрыл лоно. Дана попробовала сжать ноги.

— Нет! – тут же грозно сказал я. — Я сделаю приятно.

Она подсматривала за мной одним глазом, поджимала губы.

— Смотри! Неприятно нельзя, — строго прошептала она.

— А ты говори, когда понравится, а когда нет, — ответил я, стараясь заворожить её голосом, провёл средним пальцем между влажных складочек.

Она была серьёзно возбуждена, и текла.

Это хорошо. Розовое лоно с тончайшими лепестками и алой ягодкой окончательно свели меня с ума, и я, прикрыв глаза, припал к девственному цветку ртом. Клитор нежно пососал, крутил его языком. Чувствовал, как на пальцы льётся девичий сок.

Дана ещё сильнее захотела, сжимала мою голову бёдрами, металась подо мной.

— Илья, хорошо! Илья! Я хочу!

Значит, всё правильно. Не зря я просвещался на счёт куни. Дрочить, правда, приходилось постоянно, но для меня главное конечный результат. А он превзошёл все ожидания. Способная девочка Дана, она, пожалуй, кончит первый раз от моего рта. Было в этом что-то собственническое, хотелось стать первым и единственным.

— Дана, — я оторвался от её сочного лона, заменив язык пальцами. — Кончи, постарайся.

— Я… Я не умею же! — задыхалась она.

— Учись, — хмыкнул я и припал к ней обратно.

Животное, приятное и первобытное было в этом подлизывании. Свою девочку я хотел очень сильно. Её можно так удовлетворять, не стесняясь. Как зверь… точнее я и озверел, облизывал свою девочку, все её лепестки и складочки. Пальцами продолжал крутить клитор, пока Дана с силой не оттолкнула мои пальцы от своей сокровенной девичьей прелести.

Хныкала, выгибалась.

— Жарко! Горит всё!

Отвратительные слова. У меня даже член приуныл после них. Но хватку я не ослабил и вернулся к клитору.

— Илья! Илья! — кричала, а потом заныла, — Вете-ер.

Улыбался, не отставая от неё. А потом под моими ладонями, которые лежали на животике и на бедре сжались её мышцы. Пронеслась по телу дрожь, и Дану стало бить в настоящем оргазме. Лоно становилось совершенно мокрым, я ещё и слюной его сдобрил.

Быстро поднялся выше, поцеловал её в губы, чтобы знала какая она вкусная.

По смазке очень хорошо прошёлся член к маленькой дырочке. Протиснулся, девочка подо мной напрягалась.

— Дыши глубоко, расслабься, — прошептал я в её рот и чуть двинулся вперёд.

Охренеть!

Обалдеть!

Я выкрикнул от переизбытка эмоций.

— Какое расслабься! — пискнул Мышонок, и я резким толчком пробился внутрь.

Опалило мой ствол жаром, о котором говорила Дана. Я перестал слышать, помутилось зрение. На инстинкте сделал поступательное движение. Засосало так сильно, обволокло ватной, но при этом упругой вагиной. Давно меня так доброжелательно нигде не принимали. Я хотел остаться в ней навсегда! Обречён желать войти в эту девочку.