Конечно же, их количество зависело главным образом от состоятельности мужа. Она дружелюбно улыбалась своей золотой улыбкой, чувствуя возможность заработать пару рублей на стороне. После короткой беседы выяснилось, что чемодан, к сожалению, пустой и представляет собой лишь элемент экспозиции. А может быть, это был такой знак, что здесь можно купить швейную машину, но на специальных условиях. Но для местных это не имело особого значения, потому что у них и так не было денег в избытке. Даже официальная цена уже была довольно высокой.

– Но если вам очень нужно, – сказала она, – то я могу проверить, может быть, еще одна найдется.

Руководитель часто проводил подобные беседы, и в таких случаях обычные переговоры не представляли для него проблемы. Они в основном заключались в улыбке, понимающих взглядах и обмене несколькими фразами для поддержания более официальной формы. Иногда снижалась также и неофициальная цена. Но и без этого было ясно, что необходимо заплатить больше, и все были к этому готовы. Обычно десять рублей, а иногда и десять процентов. Строгих правил не было. Пошли в подсобку. Позади магазина, на другой стороне маленького дворика, стоял жестяной навес, закрытый на два замка. Там после открытия жестяных дверей с дополнительной защитой в виде стальной сетки находилось королевство этой продавщицы. Кроме швейных машин здесь были также холодильники, стиральные машины, пылесосы и многие другие ходовые товары. От такого зрелища кидало в жар. У руководителя заблестели глаза, и он непроизвольно улыбнулся.

«Кто бы подумал? В такой дыре?» – подумал он.

Но непредсказуемая реальность этой страны не раз удивляла его таким образом.

– Сколько это стоит? – спросил он для формальности.

– 133 рубля, – ответила она с красноречивой улыбкой, потянувшись к чемодану.

Она не могла указать цену, отличающуюся от государственной, но было очевидно, что она рассчитывала на большее. Вероятно, перепадет стольник, а возможно, и два, в зависимости от состоятельности покупателя и степени благодарности, которую он выражал продавцу за товар из-под прилавка. В этом случае она могла рассчитывать на приличную благодарность, принимая во внимание, с кем она имела дело. Руководитель без колебаний полез в карман, отсчитал соответствующую сумму и протянул ее продавщице. Гордый и довольный, он вопросительно поинтересовался:

– Так пойдет?

Женщина взяла деньги, проверила взглядом и посмотрела прямо в глаза руководителю. Золотая улыбка исчезла с ее лица, и она ответила бесстрастно:

– Да… так пойдёт.

И вдруг он почувствовал странный холод, а, возможно, даже какой-то страх. Но это чувство исчезло со звуком закрывающихся дверей подсобки и заменилось другим, не менее страшным и неприятным. Через некоторое время они сели в машину и уехали. Продавщица проводила их холодным взглядом. Водитель, конечно же, ни о чем не догадывался. В конце концов, он не раз принимал участие в таких покупках. Сценарий и эффект обычно были похожи. В этот раз он не купил машину сам.

Кроме того, это его босс имел монополию на решение таких вопросов и знал язык намного лучше, чем он. Поэтому, посвистывая, он возвращался в цирк и, вероятно, был даже доволен тем, что его начальник сделал такую отличную покупку. А также были большие шансы, что перед отъездом в следующий город они снова подъедут сюда и тогда сделают конкретные покупки.

Таким был очевидный план. Руководитель, однако, не выглядел особо довольным. Он задумался, а в его голове нарастало чувство стыда и отвращения после того, что произошло. Он понял это, как только вышел из магазина, но как-то неудобно было возвращаться. Он не смог себя пересилить, а, вероятно, даже струсил. Хотя такое решение спасло бы ситуацию. Сейчас он сожалел об этом, но было уже слишком поздно. Машина стоила чуть меньше 133 рублей. Для него это было немного, хотя для обычного россиянина в те времена это были почти две зарплаты. Однако он заплатил только 135, а не 150, как собирался. Эти 12 рублей тогда были справедливой ставкой за продажу товаров из-под прилавка, а не те несчастные два рубля, которые получила продавщица. Поэтому при прощании в ее глазах появился холод, чередующийся с изумлением. Она почувствовала себя обманутой и использованной. Вероятно, она была даже рассерженной, что позволила себя так обмануть за эти несчастные копейки. Если бы она знала сразу, она бы никогда не призналась, что у нее есть товар в подсобке, ожидая возможность прилично заработать. Но она не могла даже и пискнуть об этой очевидной несправедливости. Тот факт, что товар хранился в подсобке и не был выставлен в магазине, противоречил закону даже в этой странной стране. Хуже всего то, что она могла подумать, что молодой человек хотел ее обмануть с самого начала, и это было худшим для руководителя, потому что у него не было таких намерений.