За поворотом начинался пригород, в котором жил Жанте. Несколько рядов саманных домишек, прилепившихся друг к другу, и почти никакой зелени: ни деревьев, ни садов – лишь несколько черных свиней, разлегшихся в дорожной пыли. Вскоре повозка подъехала к дому жениха. На самом деле, это был дом родителей Жанте, но мать его умерла еще при родах, а отец три года назад ушел на заработки в Беарн, и с тех пор от него не было ни слуху ни духу.

Дядюшка Эстрабу, вместо того чтобы остановиться у дверей дома Жанте, с невозмутимым видом проехал мимо. Таков обычай. Через пару мгновений из дома жениха выбежали трое молодых парней, среди которых был и заводной шафер Шибале, и с громкими криками принялись уговаривать возницу повернуть поводья. Тот, как водится, поначалу не соглашался. Пришлось потрясти перед ним звонкой монетой – только после этого погонщик соблаговолил развернуть своих мулов.

Наконец, из дома вышел и сам жених. Небольшого роста, коренастый и широкоскулый, с выпуклым лбом и слегка косящими глазами на плоском смуглом лице – Жанте сложно было назвать красавцем. Однако уверенная осанка и твердость во взгляде выдавали в нем человека надежного и основательного, из тех, что не привыкли выпрашивать у жизни незаслуженные подарки.

Жанте молча улыбнулся Ариане, сдержанно поклонился дядюшке Эстрабу и, не произнеся ни слова, направился к повозке. Он вообще был не особо разговорчив, тем более, на людях. Пока возница балагурил с друзьями жениха, сам Жанте деловито перетаскивал поклажу из повозки в дом. Закончив работу, он подошел к Ариане, сидевшей все это время на телеге.

– Как поживает матушка Роза? – учтиво поинтересовался жених.

– Божьей милостью, хорошо, – ответила Ариана.

– Тетушка Сеголена благодарила ее и просила передать, что ей очень помогла та настойка. Она сказала, что отдаст вторую часть денег дней через десять, когда городской казначей заплатит ее мужу за работу.

– Я передам, – кивнула Ариана.

– Платье уже готово?

– Да, вчера матушка привезла из города.

– Синее или красное?

– Завтра сам увидишь, – улыбнулась Ариана.

– Хорошо, – кивнул жених.

Немного помолчали, прислушиваясь, о чем беседовали Шибале с дядюшкой Эстрабу. Вечерний ветерок доносил с юга дурманящий запах лаванды и сосновой смолы.

– Смотри, что подарил мне на свадьбу Ачегорри, – Жанте достал из-за пазухи небольшой нож с резной ручкой из слоновой кости.

– Ух ты! – Ариана восхищенно принялась разглядывать замысловатые узоры на рукоятке. – Смотри, тут дракон!

– Это Сугаар, наваррский эренсуге30.

– Наверное, уйму денег стоит такой нож?

– Ачегорри сказал, что выменял его у какого-то наваррца на трех взрослых свиней. Но это ж Ачегорри, он мог и приврать.

Ариана вернула нож Жанте:

– Только не показывай его никому. Ты же знаешь, нам нельзя.

Жанте лишь махнул рукой:

– Да не узнает никто.

Помолчали еще немного.

– Ты волнуешься? – нарушил молчание Жанте.

– Ага, – призналась Ариана.

– Я тоже. Немного, – тут же поправился Жанте. – Но ты не бойся. Со мной тебя никто не тронет.

Ариана молча кивнула.

– Эй, молодежь! – послышался сзади голос дядюшки Эстрабу. – Завтра наговоритесь. Пора возвращаться, ночь уж на дворе.

Ариана запрыгнула на повозку и помахала рукой Жанте. Вымотавшиеся за день мулы неспешно тронулись. «Жанте будет хорошим мужем», со спокойной уверенностью думала девушка, провожая взглядом исчезающий в ночи поселок.

***

Восточный берег Гаронны, вначале ровный, покрытый палюсными31 лугами и редкими домишками рыбацких поселков, завершался вдалеке невысокой грядой темно-зеленых холмов. Западный берег, на котором раскинул свои постройки Бордо, был плоским как столешница. Ивар, опершись о штирборт