Перед ней лежала небольшая каменная коробочка, в которой ползали суруты – небольшие, с фалангу пальца, черви. Ядовитые, опасные, и обожающие жрать живую плоть. Любую плоть.

Конечно, лично Шамира мстить этой суке не будет. Для этого хватало других, ненавидящих ее зур.

Вот и сейчас, к ней должна была прийти эта толстая зура, которая и воспользуется сурутами. В том, что эта толстая, но ловкая самка сумеет скрутить маленькую и тонкую Айру, она ни капельки не сомневалась.

Скоро от хорошенького личика этой зуры, да и вообще от нее, останутся одни ошметки.

Посмотрим тогда, – подумала Шамира, – будет к тебе ходить Ксорх или нет? Будет ли к тебе вообще кто-то ходить?

Шамира громко и довольно рассмеялась.

****

Возвращался Зур”дах не спеша – эксперименты с глазами утомили. А сами глаза щипались, и так и норовили закрыться на ходу. Хотелось спать. Мимо промелькнули хаотично разбросанные жилища изгоев всех видов и размеров, ведь делались они из чего придется, и показалось пустое пространство, отделявшее круг от круга.

Пиная попадавшиеся под ноги камешки, иногда случайно, иногда специально, он почти дошел до родного круга – круга зур. Как-то совсем он забыл об опасности – о том, что его могут поймать и избить. С другой стороны, ведь Саркх так быстро ногу не может вылечить; правда, оставалась еще Ташка, которая за ту проделку с ее глазами, скорее всего, пожелает отомстить.

Он приостановился, высматривая вероятную угрозу. Но сегодня никто из зур не сидел снаружи. Все попрятались.

– Хмм…странно…– пробормотал Зур”дах. И сразу подумал, что зуры задумали какую -то подлость.

Было как -то подозрительно тихо. Непривычно тихо. Сзади еще слышался и доносился смутный гул от круга изгоев. А тут же…будто всё вымерло.

Почему так тихо?

Недоброе предчувствие возникло в животе, заставляя там внутри всё переворачиваться. Шел гоблиненок с опаской. Шаг за шагом. Вот прошел одно жилище, обогнул его, посмотрел сзади – не прячется ли кто. Потом второе. Третье. И так одно за другим.

Скоро он дошел до места, из которого видно ту часть круга зур, где было жилище его матери. Вон он, их шалаш, – торчит над всеми.

Нехорошее предчувствие не покидало Зур”даха.

Что-то было не так. Но что? Тело было напряжено до предела и готово в любой миг сорваться на бег, избегая возможной опасности.

Все жилища зур были с задернутыми пологами. А вот их шалаш – с приоткрытым пологом.

А что это возле него? Кучу грязи навалили? Тряпье?..

Совершенно рефлекторно Зур”дах прищурился и использовал свое новое зрение. Теперь даже издали он мог рассмотреть в деталях шкуры, укрывавшие шалаш матери. Пару мгновений он с усилием перемещал взгляд ниже, из-за усталости глаз это было сейчас непросто. Глаза вновь начали жечься.

Едва его взгляд упал на странно лежащее тело, накрытое тряпьем, Зур”дах сразу сорвался в бег.

– Мама! – крикнул он пронзительно, срывая голос, – Мама!

Не может быть, не может быть! Только не это…

Сердце бешено колотилось. Он рванул к родному шалашу. Слишком знакомой была одежда, которую он принял за тряпье. Это была мамина накидка. Просто она…пропиталась кровью, поэтому цвет был такой странный. В груди его все сжалось в прдчувствии чего-то неотвратимого.

– Мама… – тихо прошептал он, осторожно дотрагиваясь до тела под накидкой. Будто кто-то специально полностью укрыл мать с головы до ног.

Под накидкой что-то зашевелилось и Зур”дах тут же откинул накидку и в ужасе отпрянул.

Всё лицо матери было изъедено личинками-червями. Они ползали и пожирали кожу и мясо, въедались до самой кости. Часть личинок уже перекинулась на плечи и верх груди. Подобную мерзость гоблиненок видел впервые, но он отчетливо и безошибочно понял – они ядовитые и опасные.