– Это Драмар дал.

– Опять этот полоумный старик. Дай сюда!

– Не дам, – вдруг насупился мальчишка, – Она меня от Ташки спасла.

– А?

Вот дерьмо! Зачем я ляпнул это?..

Через минуту мама вытянула из него все подробности произошедшего. Скрывать что-либо от матери Зур”даха так и не научился.

– Эх, Зур”дах-Зур”дах…Не надо было ей так, она хоть не ослепнет от этого?

Гоблиненок сглотнул.

– Не должна. Драмар бы сильно ядовитое не дал.

– Ладно. Спи уже. – приказала она.

Мать уложила гоблиненка на меховую подстилку.

Собственно, глаза Зур”даха уже и сами закрывались. На лице всё еще чувствовалась вязкая и вызывающая волны холодных мурашек мазь.

Уже через несколько секунд его сознание окутала тьма сновидений.

****

Когда Зур”дах проснулся на следующий день, раны уже затянулись и теперь страшно чесались – мазь сделала свое дело. На теле и лице, правда, всё еще оставался плотный слой полупрозрачных остатков уже засохшей мази.

Голова гудела, а больше всего болела гематома на груди. Но в целом силы вернулись.

Он окинул взглядом жилище – мамы внутри не было. Зур”дах выглянул наружу – зуры сидели на своих ковриках напротив жилищ и курили, громко переговариваясь. Выходить наружу резко перехотелось и он спрятался обратно. Проверил угольницу и светляка. Оба были вялыми.

Пора их накормить, – подумал Зур”дах.

Где-то в одеждах еще оставалось пару щепоток корма, который дал Драмар, должно хватить на обоих насекомых. А потом… потом нужно будет подумать, где взять еще.

Последующие несколько дней гоблиненок начал чаще выходить. Но с осторожностью. Он в любой момент ожидал появления толстой Ташки. Сначала ходил вокруг жилища матери, а потом осмелел и вновь стал гулять дальше, вплоть до круга изгоев. Мать несколько раз в день мазала ему грудь и лицо. Последнее заживало медленно.

А еще у мамы было явно тревожное состояние – Зур”дах не мог этого не заметить. Она ходила как обычно за едой, водой, по другим делам, но всё время хмурилась и что-то бормотала себе под нос.

Может, это из-за Ташки или Саркха? – мелькнула мысль у гоблиненка.

Однако, Ташку через пару дней он видел уже зрячей. Ничего с ее глазами не случилось; разве что не везде отмылись следы угольницы. Так что не Ташка была причиной беспокойства матери.

Толстая зура, если видела мальчишку, то тут же осыпала его потоками ругани и проклятий. На что Зур”дах либо показывал язык, либо обзывал ее в ответ. Но это только если мамы не было в шалаше; когда она была – он молча убегал дальше.

В эти дни ему не встречались ни Саркх с компанией, ни Кайра. Это были редкие и спокойные дни.

****

Айра несколько дней подряд смотрела на спящего избитого сына и думала, а нужно ли пытаться из него сделать почти Охотника? Не только ведь в Испытании дело, – ее сыну нужна сила, иначе его и дальше будут бить и унижать, прямо как сегодня, и ни он, ни она ничего с этим поделать не смогут. Если он переживет Поглощение, то станет сильнее, и это даст ему возможность выжить в Испытании – ведь даже после первого Поглощения дети Охотников становятся сильнее, быстрее, живучее. И именно эти качества могут помочь ее сыну выжить.

Она осознавала, что остается высокий шанс не пережить Поглощение, но своего сына она искренне считала особенным. И, несмотря на предупреждение Ксорха, всё для себя решила. И решила окончательно именно сейчас, когда увидела огромную гематому на его груди. Будь он сильнее – он бы ее не получил.

****

– На.

Ксорх вошел неожиданно и тут же протянул ядро Айре. Она аж опешила от неожиданности. Пару дней Охотник к ней не заходил, и она подумала, что попросила слишком много, теперь же…Ощутив желанное ядро в ладони вдруг засомневалась – оно жглось, и больно.