– Хочешь, расскажу немного о себе, заодно и про волшебника учителя, а? – миролюбиво спросил Генри.

– Рассказывай, идти-то ещё далеко.

И Генри поведал историю…

По рассказам матери, когда Генри появился на свет, и мама впервые взяла его на руки, малыш посмотрел на неё такими умными глазами, чем вызвал большое изумление и восхищение. Она часто вспоминала: «Какие у тебя глазки умные были, словно мудрость Великой Вселенной в них была запечатлена, такие тёмно-коричневые и красивые-красивые! Но через несколько дней ты вдруг заболел. Я вся извелась. Хоть бы что помогало? Несколько лекарей не могли понять, что с тобой, пока в один из дней в дверь не постучался добрый волшебник. Он сказал: « Открылась тайна мне, что в стенах этого дворца малец родился, да не просто малец, а будущий волшебник. Учитель надобен ему с младенчества, вот я и явился, чтобы взять его в ученики. Да чую, колдовство недоброе кто-то сотворил. Дай-ка мне ребёночка». Волшебник взял тебя на руки и начал читать заклинания, после которых ты и пошёл на поправку».

Потом Генри ещё долго рассказывал иногда забавные, иногда грустные или простые истории из своей жизни. Гоблин узнал из его рассказа, что гулить тот начал в два месяца, первые слова говорил уже в четыре месяца, а нормально, целыми предложениями, стал разговаривать в девять месяцев. Сидя на коврике в окружении игрушек, очень любил рассматривать книгу с красивыми картинками, которую ему сделал сам учитель. По словам мамы, Генри своим маленьким пальчиком показывал на выбранную картинку, а она ему говорила, кто там нарисован, какого цвета, учила, как разговаривают животные, изображая их звуки, как это привыкли делать все мамы мира. К пяти месяцам малыш уже сам показывал, если его попросили что-то, хорошо различал и цвета, и животных, отличал ёлочку от берёзки, увлечённо играл кубиками и другими игрушками, что говорило о том, что у него были хорошие способности, и он был и правда необычный ребёнок.

Учитель-волшебник всегда и везде его сопровождал, обучая мальчика своим премудростям. Годам к четырнадцати Генри хорошо владел магией, мог выделывать разные волшебные штучки, но, из-за наложенного ещё в младенчестве заклятия, его магические способности давали сбои. Например, создаст он предмет из воздуха, а через пару минут этого предмета как и не бывало..

Однажды, когда Генри изгонял заблудившегося духа из маленькой деревеньки, он писал магические формулы на листочках и развешивал их по периметру деревни. После того, как последний листок был размещён в нужное место, все листочки вдруг вспыхнули, и магия не сработала. Пришлось всю работу выполнить учителю.

Такое дело нельзя было терпеть. Учитель был стар, а волшебники нечасто приходят в наш мир, я имею в виду добрых. Колдунов и магов, даже добрых, пруд пруди, а волшебников может быть один или два на расстоянии в сто, а то и триста дней пути. От качества работы волшебника зависело многое, даже жизни и судьбы, поэтому с таким положением вещей не стоило мириться, с этим надо было что-то делать.

В один из дней, когда Генри уже исполнилось двадцать, учитель подозвал его к себе и сказал:

– Генри, мне надо уйти из замка. Есть в Замке Драконов один артефакт волшебный – Кубок Дракона. Если выпить из этого кубка воды из Живого Родника, который бьёт в центре Замка волшебницы Эльзы, и произнести эти слова, – с этими словами волшебник всунул в руку Генри сложенный в маленький прямоугольник листок, – то даже самое сильное проклятие исчезнет без следа. Я недавно узнал об этом, а то бы раньше это надо было сделать. У меня старая дружба с драконами, да и с Эльзой я хорошо знаком. Мы дружили с юного возраста с её матушкой, тоже волшебницей. Хорошая была женщина, да рано ушла из жизни, не всему Эльзу успела научить. Но записей своих оставила много. Свести бы вас, познакомить… Ладно, хватит болтать. Пора в дорогу отправляться, – сказал учитель, обнял юношу и похлопал его по плечу. С тем и ушёл.