И умолк, наблюдая, как Ольга, медленно осознавая происходящее, сперва будто окаменела. Потом тихо обернулась к нему с застывшим от изумления бледным лицом, в выражении которого читалось не столько удивление, сколько панический ужас с погибельной обречённостью.

Но Миклос не понял её странной реакции и терпеливо ждал. Ведь по правилам Тивунского Братства, хранитель обязан в ответ на предъявленную фразу казначея показать обратную сторону своего медальона. Но, видя, что девушка не предпринимает никаких ответных действий, он решил, что её смущает отсутствие у него главного братского атрибута.

– Ах, да! Сейчас! – спохватился он и снял с головы чалму, запустил руку в складки ткани, вынул оттуда перстень, аккуратно протёр его и надел себе на безымянный палец, показал Ольге так, чтобы она отчётливо увидела изображение Братского креста.

И, глядя в её округлившиеся от страха глаза, широко улыбнулся, приветливо раскинув руки:

– Ну? Здравствуй, сестра!!

Миклос, видя, как Ольга продолжает сидеть каменным изваянием, наконец, не выдержал и подсказал:

– Сестрица! Извини, но прежде, чем продолжать разговор, я должен увидеть знак хранителя.

Она в ответ онемевшей от страха рукой перевернула медальон, позволяя ему взглянуть на знак Братского креста.

– Теперь всё в порядке, – заключил Миклос и радостно воскликнул. – Вот так везение!! А ведь я уже приготовился к тому, что придётся разыскивать Вас неизвестно где! И вдруг такая удача!! Случайно встретиться на дороге! Я несказанно рад, сестрица!!

– Так значит, ты никакой не путешественник? – растерянно пробормотала она в глубоком разочаровании.

– Почему? Я – путешественник! Самый настоящий!

– А как же Тивунское Братство?

– Одно другому не мешает! – весело сообщил он. – Я ничуть не солгал, говоря, что пять лет жил в Италии, и что теперь направляюсь в Москву. В желании написать книгу о быте московитов, я проделал неблизкий путь из Рима и уже пересёк почти всё княжество Литовское, как в Брянске меня настигло послание от Золтана, нашего Главного казначея, с заданием: срочно отыскать седьмого хранителя и вывезти охраняемую им часть казны в безопасное место! Потому-то мне и пришлось немного отклониться от намеченной цели!

– Вывезти казну?? – Ольга побледнела ещё больше. – Но для чего?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами тот. – Братство не объясняет причин своих заданий, оно лишь требует от нас выполнять их беспрекословно! Ведь так, сестра?

– Да, – беспрекословно подтвердила она.

– В своём послании Золтан сообщил, что седьмой хранитель – девушка, и зовут её Ольга Воротынская. Однако, в лицо я Вас, милая княжна, конечно, никогда не видел…

– Как же Вы узнали меня?

– Да ведь Вы сами назвались Ольгой, когда перевязывали мне рану! А в Барятине я услышал, как управляющий назвал Вас княжной Воротынской!! – воскликнул он.

– Ах, да…, – с досадой вспомнила Ольга.

– Счастливая случайность!

– Да, да…

– Мы ведь могли разминуться! Я был нацелен ехать за Вами в Воротынск.

– В Воротынск? Почему не в Городёнку? – насторожилась она.– Ведь там условленное место.

– Видите ли, Золтан велел мне ехать в Воротынск, потому что предыдущий посланник-казначей в условленном месте Вас, пани Ольга, отчего-то не нашёл.

– Пред-дыдущий… посланник? – переспросила Ольга, заикаясь.

– Да. Вы ничего о нём не знаете?

– Н-нет! – категорично ответила она.

– Представляете? Уехал и пропал!! Ни слуху, ни духу!

У Ольги потемнело в глазах. Она слушала Миклоса, затаив дыхание. А он охотно продолжал:

– А, впрочем, ничего удивительного, если учесть какие бесчинства тут на дорогах творятся! Я и сам сегодня чуть не сгинул!! Не подоспей во время на выручку ваши приятели-московиты, и всё! Назавтра можно было бы и про меня говорить то же самое: мол, пропал, и ни слуху, ни духу!!