Казалось бы, наша семья была очень счастливой. Уделял бы папа брату меньше внимания – уж точно дольше прожил бы! Что–то я не помню, чтобы Иван Яковлевич переживал за папу. Во всяком случае, пыл свой алкогольный не умерил. Умер он от цирроза печени, в разгар гонений на папу. А что ему было не пить? Здоровый, интересный мужик. У него на глазу бельмо было. Не воевал. Председателем колхоза избрали. Не глупый человек, Иван. Колхоз передовым сделал. И… спился! Папа на фронте в атаку без ста граммов наркомовских шёл; солдат за собой вёл… На смерть шёл – и не пил! Чтоб злостной привычки не было. А дяде Ивану тоскливо, видать, жилось… Так не тосковал бы! У моего дедушки Кузьмы – маминого папы, вся правая сторона изувечена была. И глаз правый почти ничего не видел. А добровольцем ушёл воевать. Партизанил. Был награждён. Его грудь ордена со всех войн украшали! Папа мой дедушку Кузьму Никитовича Чиняева очень уважал!

Воевать–то Иван Яковлевич не воевал, зато девятого ребёнка родил! Я не люблю выражение «незаконнорождённый». Все дети – дети! И их нельзя обзывать. Кстати, пятый сын Ивана Яковлевича – положительный мужчина. Живёт в Москве.

Так вот. Сидела я на банкете и так мне тошно было! В такой день, в 100–летие со дня рождения человека, на которого двоюродные молиться должны, они своего папу Ивана всё на передний план выдвигали! – Папа их, ну такой же, как дядя Григорий! Только на два года старше…

Не стала я на банкете высказываться. Иногородней профессуры было приглашено много. Они бы ничего не поняли. И получился бы скандал…

Я прагматик. И признаю единственный – полезный результат. И я не хочу, чтобы с именем моего папы отождествляли имя его брата – только потому, что он брат. Такую честь надо заслужить!

Честь и достоинство Григория Яковлевича Меркушкина не смогли запятнать, как ни старались!

Где они, эти клеветники?! – Канули в небытие. О них давно забыли…

Кто помнит взбесившуюся дворняжку, ненароком сдохшую под забором? Может, кто–то захочет поклониться выгребной яме – последнему пристанищу мракобеса…?

Никто не захочет! Никому не нужны подлецы – ни живые, ни истлевшие!

Тухлым разговорам и домыслам в адрес Григория Яковлевича Меркушкина навсегда положил конец профессор Николай Петрович Макаркин. Его книга о папе – «Г.Я. Меркушкин: Жизнь в служении делу, признании и опале» – не оставляет никаких сомнений в порядочности человека, чьё имя известно и в Стране, и за её пределами.

МОЙ НИЖАЙШИЙ ПОКЛОН ВАМ, ДОРОГОЙ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ!

Не обошлось без казусов и с моим приглашением на папин юбилей. Мне не был прислан персональный пригласительный билет. А то, что прислали – не соответствовало истине. Адрес главного торжества указали не верно. За два дня адрес мероприятия изменили, но мне «не смогли сообщить»! В век компьютеров?? Может быть, господа организаторы умственно отсталые?!

Предполагаю, чьих это рук дело! Акимова З.И. входила в комиссию по организации торжеств и «организовала»! Честно говоря, я другого от неё и не ожидала.

На торжество я попала, никому плохого слова не сказала – молчала, слушала, что говорят профессора и академики. Взяла слово. Сказала о папе то, что хотела сказать. Двоюродные братья тоже брали слово. Но всё больше рассказывали о своём отце Иване.

ЭТО МОЙ ПАПА ЗАСЛУЖИЛ ПРИЗНАНИЕ МОРДОВИИ!

ЭТО МОЙ ПАПА ЗАСЛУЖИЛ ПРИЗНАНИЕ ПРОФЕССОРОВ И АКАДЕМИКОВ!

ЭТО МОЙ ПАПА ЗАСЛУЖИЛ ПРИЗНАНИЕ НАРОДА!

Гости собрались, чтобы отдать дань уважения памяти Григория Яковлевича Меркушкина!

Тогда причём здесь день смерти его брата? И какие заслуги перед Отечеством у Меркушкина Ивана Яковлевича…?