Щекой прижимаешься к земле и, кажется, сейчас задохнёшься. Лежишь, не чувствуя тела, а только запах. Запах мха и какой-то гнили, такой родной, приятной. Открываешь глаза медленно, не веря чуду. Руки выдернуты, ты не можешь ими пошевелить.

Уроды! – кричишь ты пионерам из своего отряда, но до тебя ли им. Ты могла бы сто раз сорваться, а они тупо прыгают возле костра. Чтоб они все сгорели!

– Уроды! – кричит Марго.

Она хватает за руку Серафима. Такую большую, тёплую. Чтобы не случилось – она не выпустит её. Пахнувший овчиной жилет такой родной. Дрожа всем телом, она тычется в грудь Серафима. «Где же ты был столько лет?» Никто и никогда не гладил её так по голове. Всё слишком хорошо, чтобы быть реальностью…

***

Все остальные дни накрыли Марго лавиной. Она спутала день с ночью, настоящее время с прошлым, реальность с мистикой. Находясь в замкнутом пространстве дома, она забыла, напрочь, о той жизни, какой жила все эти годы. Серафим был безжалостен и требователен. Он явно спешил.

По ночам к Марго являлась «Масленица» в сарафане. Длинные заскорузлые пальцы выдирали из её венка травинки, махонькие засохшие цветы. Она вздрагивала всякий раз, смотрела ягодами-глазами и напевала голосом Серафима: «Травки разные бывают – одна вылечит и воскресит. Другая же – с ума сведёт… убьёт».

В конце третьей недели Серафим загадочно посмотрел на внучку: – Накинь на себя что-нибудь потеплее. Нам необходимо пройтись. Да не шубу, не шубу, – остановил он, когда она пошла к вешалке. – Мы пройдёмся в погреб.

Марго с испугом на него посмотрела – не сошёл ли старик с ума, но повиновалась и накинула шаль.

В одной из дальних комнат Серафим поддел ножом сливающуюся с паркетом пола крышку погреба. «Погреб с тайным входом», – догадалась Марго.

Со свечой они спустились вниз.

Это был обычный погреб с глиняными стенами и земляным полом. В полумраке свечи Марго плохо рассмотрела его, да и смотреть там особо не на что. Самое интересное находилось за одним из стеллажей. Стеллаж был на колёсиках, и когда Серафим его отодвинул, то перед глазами Марго предстала  низенькая дверца.

Подобрав ключ из связки, Серафим открыл её. Чтобы пройти в дверцу, необходимо было нагнуться. Марго восхитилась гибкости старика. Он легко нагнулся и быстро прошёл через порог. Марго – следом.

Пахнуло подземельем. Спускаясь вниз по ступеням, она видела только спину Серафима. Когда подошли к столу, старик зажёг свечи в старинном канделябре и помещение осветилось.

Марго не верила глазам –  они находились в огромной зале с каменными стенами. Проходы в стенах сделаны в виде арок. По углам свисали тюли паутин. Было холодно, но Марго улавливала дуновение тёплого воздуха, пробивавшегося струйкой по верху.

Освещалось то, что вблизи. Дальше взгляд тонул. Марго с  замиранием в сердце вглядывалась в чёрные порталы арок. Она ближе подошла к Серафиму.

– Вот и логово загнанного в угол зверя, хе… хе, – осклабился старик. – Тут ещё и выход есть наружу, в конец сада. Вон там. – Он указал пальцем на ближайший проход  слева и загадочно улыбнулся. – Так, на всякий случай, а ключик от дверцы вот здесь. – Серафим показал на щель в стене. – Этот дом он, как крепость, от разных подарочков судьбыс… И о погребе и тайном ходе никто не знает.

– Совсем никто? – вырвалось у Марго.

– Никто. – Серафим приблизился к ней со свечой. – Никто… из ныне живущих.

Марго отвела взгляд не в силах смотреть ему в глаза.

– Но и это не главное, – продолжил Серафим, – смотри сюда. – Он стал в одной из стен выкладывать камни. Достав из тайника обтянутый железом ящик, поставил на стол. Ящик тяжело бухнулся на столешницу.