Услышав лязг разбившегося стекла, вскрикнула и схватилась за голову.

Серафим расхохотался, показав полный рот белых зубов. Марго с вытаращенными глазами смотрела на него.

– Есть фокус один, – сказал он серьёзно, перестав смеяться. – Смысл его в том, чтобы поймать взгляд человека. – Серафим взял внучку за плечи. – Не всегда и не у каждого человека можно поймать взгляд. Но уж если поймал – твой человек, что хочешь с ним – то и делай… И главное – колесо должно вертеться. Если раскрутила – верти до конца… – Он погладил Марго по голове. – Ничего, ещё научишься.

– Духи у тебя новые, что ли? Совсем не те. – Принюхался он.

– Новые. Не нравятся? – смутилась Марго, заглядывая ему в глаза.

– Ох… однако какие у тебя чернющие глаза. Прям проколола. Ну, это ничего… хорошо. – Серафим снова взял внучку за плечи, внимательно разглядывая – Какая у тебя красота… хищная. А духи, ничего, приятные. Ты только здесь особо не душись. Запахи они имеют такое свойство, как отвлекать. Садись, я за самоваром схожу.

Марго огляделась, в зале всё также – кругом чистота, только намного теплее и уютней, чем тогда, в сентябре.

В печи потрескивают дрова. Горит керосиновая лампа. Окна не завешаны, и сквозь тюль пробивается фиолетовый вечер. На столе такой же маковый пирог, как в прошлый раз. «Наверное, Акулина испекла, а кто же ещё?» – улыбнулась Марго. Приятно было осознавать, что Серафим ждал, готовился.

Потянулись длинные дни. Марго скучала от однообразия и отсутствия людей и развлечений. Серафим словно выжидал, выдерживал её что ли. Марго терпела, не задавая лишних вопросов. «Но зачем? Может я, что сделала не так? Целый месяц в этом склепе. Нет, я не вынесу», – взвыла она на третий день. Решив развеяться, собралась прогуляться по известному с осени маршруту.

Когда вышла за ворота, удивилась расчищенному под лопату снегу.

«С ним точно не соскучишься…» – Подумала о Серафиме.

Городок спал засыпанный снегом. Марго прогуливалась, оглядываясь вокруг и удивляясь – куда не глянь кругом огромные сугробы. Она давно отвыкла от снежной зимы. В большом городе снег надолго не задерживается. В глазах рябило. Из-за наметённых куч по обочинам не видно даже прохожих и первых этажей домов.

Замшевые сапоги на высоком каблуке скрипели в морозном воздухе. Лисья шубка грела. Мимо прошла женщина в зимнем пальто, закутанная в шаль. Она шла быстро, но поравнявшись с Марго, сбавила шаг.

Марго снисходительно ей улыбнулась: «Как они здесь живут, засыпанные заживо снегом?»

Не заметила, как вышла на городскую площадь возле «Дома культуры». Заглянула в промтоварный магазин, зашла в книжный – купила пару открыток и два журнала – «Советский экран» и «Работницу».

Возвращаясь назад, у дома Серафима оглянулась. Интересно, а если бы тот парень, тот шофёр из прошлой осени проезжал мимо узнал бы он её? В этот раз она бы не удержалась. Да если бы захотела, он ел бы с её руки! Марго вздохнула и вошла во двор.

– Почему лицо не умыла? – встретил Серафим.

– Лицо? – растерялась Марго.

– Ты что, уже забыла? Я ж тебе в прошлый раз наказывал – переступив порог дома, ты должна смыть всю ту мерзость, что налипла на тебя там, – и он указал пальцем в сторону окна, – и не только с рук, но и с лица! На тебе сейчас не только грязь и пыль, но и глаза завистливых и больных тварей, что ходят на двух ногах по этой земле! Их глаза висят ошмётками, как черви на тебе! – Он ткнул в Марго пальцем. – Посмотрись-ка в зеркало!

Схватившись за лицо, Марго с ужасом подбежала к зеркалу, но ничего не увидела, кроме раскрасневшихся на морозе щёк. Она обернулась на Серафима.