Тем более что сама она не считала себя виноватой, возлагая вину за своё бегство на Михайло. Этот увалень так и не предложил ей стать его женой, на что она, признаться, рассчитывала после всего того, что между ними было. И что ей ещё оставалось делать? Ни одна женщина не потерпела бы такого отношения к себе…

Мысленно послав Михайло куда подальше, как она всегда это делала, вспоминая о нём, Карина также изобразила улыбку на лице и с деланной весёлостью попеняла Олегу:

– Нехорошо так долго не впускать гостя! А если бы я не дождалась и ушла?

По лицу Олега было невозможно понять, что произошло бы тогда, а сам он не ответил. Вместо этого он спросил:

– Каким ветром к нам занесло?

Это прозвучало не слишком радушно, но Карина предпочла не заострять на этом внимания.

– Попутным, свояк, попутным, – сказала она, напоминая о их родстве. Однако не стала вдаваться в подробности, а сразу перевела разговор на другое: – А как поживает моя дорогая сестрёнка?

– У Марины всё хорошо, – уже более приветливо ответил Олег. – У твоей племянницы тоже. У неё вчера прорезался очередной зубик. Плакала всю ночь. Поэтому сегодня они обе отсыпаются. Тебе придётся подождать, пока Марина и малышка проснутся, если ты хочешь с ними увидеться.

– Подожду, – равнодушно пообещала Карина. – Тем более что мне надо обсудить с тобой, свояк, одно важное дело. И хорошо, что нам никто не будет мешать.

Олег с удивлением посмотрел на неё.

– Так ты ко мне, а не к сестре? – спросил он тоном, в котором проскользнули осуждающие нотки.

– К вам обоим, – лучезарно улыбнулась Карина. – И вообще, что это за допрос? Ты собираешься пригласить меня в дом или так и будешь держать за воротами?

– Не говори глупостей, – смутился Олег. – Проходи.

Он посторонился, пропуская Карину.

– А мой Буцефал? – спросила она, оглядываясь на мотоцикл. – Ему не предложат места в стойле?

– За это не беспокойся, – сказал Олег. – Если ты останешься ночевать, найдётся место и для него.

– Это вряд ли, – сказала Карина, проходя через калитку. – Мне ещё надо будет вернуться в Кулички. Меня будут ждать самые уважаемые люди посёлка, если верить главе администрации. Кстати, об этом и я хотела с тобой поговорить. Как ты смотришь на то, чтобы войти в состав Комитета спасения? Кстати, это название только что пришло мне в голову. Правда, хорошо звучит?

Олег бросил на неё быстрый удивлённый взгляд и поинтересовался:

– Спасения кого и от чего?

Они уже поднялись на крыльцо дома, и Олег остановился, ожидая ответа.

– Куличков, – пояснила Карина. – От вражеского нашествия. Или ты не знаешь, что идёт война? Тогда выйди за ворота и взгляни на обломки беспилотника, лежащие неподалёку. Просто удивительно, что он не долетел до твоего дома. Тебе известно, что произошло с храмом в посёлке?

– Да, – коротко ответил Олег. – И я знаю о войне. Только я не понимаю, что ты хочешь от меня. Чтобы я оставил дом и семью и пошёл воевать?

– Это было бы очень патриотично с твоей стороны, – задумчиво произнесла Карина. – И произвело бы хорошее впечатление на жителей Куличков…

Однако она тут же встряхнула головой, словно отгоняя внезапно осенившую её мысль.

– Но нет! Это ни к чему. От тебя будет больше пользы в общественном комитете спасения, чем на фронте.

– И всё-таки я не понимаю…, – начал Олег.

Но Карина перебила его, предложив:

– Давай обсудим это за чашкой чая. Ты не против?

Они прошли в дом. Миновали зал, на стенах которого были развешены картины, изображавшие языческого бога Велеса в разных ипостасях – то музыкантом, играющих на гуслях, то мудрым старцем с посохом в окружении диких зверей, то странником с котомкой за спиной. На самой большой картине был нарисован вставший на дыбы медведь, в котором также можно было увидеть сходство с Велесом, а при желании – и с самим Олегом. Разгадка была проста – неизвестный художник срисовывал языческого бога с волхва Ратмира, а Олег был похож на своего деда. Но Карине эти картины были хорошо знакомы, и она не обратила на них внимания. Только на мгновение задержалась перед холстом с изображённым на нём четырёхглавым аспидом, который при ближайшем рассмотрении распадался на двух сплетённых в клубок змей с головами с двух концов. Это был свитень, который издревле на Руси считался оберегом от разных бед и напастей. Карина это тоже знала и пожалела, что у неё нет такого оберега. Тогда ей всё было бы нипочём и никто не был бы страшен. А сейчас она немного, пусть и невольно, побаивалась того, что собиралась совершить, опасаясь возможного возмездия…