Зажмурившись, я выпрямилась в полный рост и потянулась, предвкушая сладкие сны, а открыв глаз, так и замерла с улыбкой и сплетенными над головой руками. С другой стороны окна вверх ногами висел, таращась на меня, огромный зверь. Немигающие, казалось вылезающие из орбит глаза не отпускали ни на миг. Тварь проскрипела когтистыми пальцами свободной лапы по стеклу и, разинув пасть с крупными, острыми зубами, принялась, брызгая слюной, вылизывать его раздвоенным языком.

Колокольчики.

– Пригнись! – гремит за спиной голос.

“О нет, никакого времени на раздумья, прошлое замешательство стоило встречи с монументальным коленом Деца”, – успеваю подумать, падая камнем у окна, и, поворачиваясь лицом к двери, машинально прикрывая голову руками.

Хрупкий силуэт с выбивающимися из-под огромного капюшона белыми волосами, набирая скорость, летит от входа в мою сторону словно молния. Как по команде гаснут все светляжки, оставшиеся позади Той, скрывающей руки за спиной.

– Ниже! – кричит девушка, отталкиваясь от пола, чуть не добежав до окна, и, рассекая воздух вокруг, выкидывает перед собой кинжалы со сверкающими лезвиями. Комнату наполняет сырой ночной воздух, звон бьющегося стекла и удаляющийся рев чудовища.

Поднявшись на ватные ноги и стряхивая трясущимися руками стекло, я боялась повернуться к окну и выглянуть на внутренний двор. Потолки в замке были очень высокими, и я уверена, что при падении с третьего этажа наша только давшая ростки дружба с Той разбилась вдребезги, расплескавшись бурыми пятнами по белой мостовой.

Наконец, решившись посмотреть в глаза правде, я поняла, что предстоит еще многое узнать о белокуром смерче с отменным аппетитом.

Той устроилась на пучеглазе, упершись одним коленом ему в грудь, а ее руки, отсюда казалось, гладили шею монстра. Поежившись, я поняла, как смертельны могут быть ее ласки, когда из тела монстра начали появляться длинные лезвия кинжалов, которые она загнала в него по самые рукояти.

Той помахала мне рукой с окровавленным клинком и принялась тщательно вытирать его о рукав. Над головой раздалось шипение. Чуть высунувшись из окна и посмотрев вверх, я наблюдала, как еще три твари стремительно сползали с крыши к окну, цепляясь острыми когтистыми лапами за кладку.

– Т-той, – нерешительно пискнула я, поворачивая голову в ее сторону, и у кончика носа пролетели острые колышки с привязанными чуть заметными стальными нитями.

Один пучеглаз завыл и бился от боли, пригвожденный к стене выпущенными Той иглами, а сама она, забыв про то, что люди не летают, неслась в нашу сторону как выпущенная стрела, сматывая стальные нити в свои безразмерные манжеты.

Но нападавшие явно ее опережали. Я не добежала до двери, а первая тварь уже, ломая и давя растения на подоконнике, спрыгнула на пол комнаты и принюхиваясь решительно подбиралась ко мне. Через миг на подоконнике стоял второй пучеглаз и неистово выл, пропуская один за одним удары в грудь, живот, шею от устроившейся на его спине Той, обхватившей ногами торс бестии. Это был конец. Конец Той, падающей с очередным противником из окна на этот раз спиной вниз, конец мне, уступающей в скорости преследующему зверю.

– Помогите, кто-нибудь, хоть кто-нибудь, Сирия, – прошептала я, глядя на перепрыгнувшего через меня пучеглаза, распрямляющегося сейчас в полный рост в дверном проеме.

Мир замер и плавно поплыл влево, как будто меня зафиксировали на колесе и стали медленно вращать его, а потом резко закрутили и тут же я упала на прозрачный пол, сильно ударившись коленями. Ничего не понимающая, я стояла на четвереньках и разглядывала сверху комнату подо мной. Комнату в которой только что была. Там, круша все на своем пути, метался пучеглаз, не понимая, куда пропала добыча. Задрав морду вверх и наверно увидев меня, он принялся прыгать, пытаясь дотянуться. Он заскакивал на раскачивающуюся кровать, отталкивался от стен, прыгал на меня, но, сталкиваясь с невидимой преградой, падал на пол.