Разговор со щастем
Как-то рано с утра, еще не рассвело,
Мое щасте без стука в квартиру вошло,
Подобралось к кровати, потрясло за плечо,
Улыбнулось игриво и спросило: «Ну чё?»
Я спросонья не понял: кто куда, что к чему,
«Извини, – говорю, – что-то в толк не возьму,
Ты проездом ко мне или так, навсегда?
Если хочешь поесть, там на кухне еда…»
«Так и так, – отвечает, – вставай-ка, герой!
Я не просто пришло, я пришло за тобой!
Мы отныне в согласье с тобой заживем,
Побежали скорей, покажу новый дом!»
«Ты прости, – вновь бубню, – но я так не могу.
Как я буду в трусах ковылять на снегу?
Мне бы надо одеться, дай хоть пару минут!»
А оно отвечает: «Щасти смертных не ждут!»
Говорю: «Понимаешь, я морозов боюсь!»
Сам пытаюсь штаны натянуть тяжело,
А оно жмет плечами: «Мне-то что, мне-то пусть…
Я к другому уйду…» И, представьте, ушло!
С той поры я себя невозможно корю,
Что морозов боюсь и в одежде не сплю,
Но на сердце теплеет при мысли о том,
Как в такую погоду, да еще поутру,
Кто-то алчный за счастьем бежит в новый дом,
Неодетый и сонный на промозглом ветру.
Б.К.А.
«Летит, пронзая облака…»
Летит, пронзая облака,
По небу самолёт
Тверда у летчика рука,
Глаза глядят вперед.
Ему задание дано
Доставить ценный груз:
Две пары стеганых штанов
И десять пар рейтуз.
Там, где-то очень далеко,
На севере страны
Полярники давным-давно
Ждут теплые штаны.
Там без штанов никак нельзя,
Там холод, ветер, лёд,
И к ним, дыханье затая,
Торопится пилот.
Он смело выпустит шасси
И плюхнется в сугроб,
Полярники всея Руси
Не замерзали чтоб.
М.А.А.
Стих про обман
Вернувшись домой как-то из института,
Куда поступил я, окончивши школу,
Я замер, не веря глазам две минуты, —
На кухне стояла коробка «Виолы»!
Мои вкусовые рецепторы сразу
Почуяли запах возможной наживы.
Ничто так не тешит усталого глаза,
Пожалуй что, кроме холодного пива.
Смазливая дама на крышечке красной
Прекрасной прической призывно желтела.
Я понял, что ехал домой не напрасно,
Расплавлена сыром, душа моя пела!
Не очень приятен сыр плавленый с виду,
И пальцем касаться его неприятно,
Но если намазать на хлеб, как повидло,
То очень легко убедиться в обратном.
Кусок небольшой откусить осторожно
И сразу забыться. Взлетая на небо…
Тому, кто не пробовал, вряд ли возможно
Понять, что такое «Виола» на хлебе!
Да, целая банка прекрасного сыра!
На сколько же хватит богатства такого?
Надеюсь, что все-таки дня на четыре,
Хотя, если честно, и три – слишком много.
И вот, не терять чтобы время напрасно,
Присев для удобства процесса на стуле,
Открыл я коробку прекрасного… масла?!
Жестокая шутка любимой бабули!
Как будто других не хватает коробок,
Куда можно масло сложить на храненье!
Я все же намазал им хлеб, но лишь чтобы
Съесть без малейшего удовлетворения.
Б.К.А.
«Сидел я с кружкой у окошка и попивал из кружки чай…»
Сидел я с кружкой у окошка и попивал из кружки чай,
Как вдруг в окошко постучали, легонько, как бы невзначай.
Потом еще раз постучали, и я упал со стула аж,
Ведь это ж надо – постучали, ведь все-таки восьмой этаж.
И с целью разгадать загадку раздвинул шторы я рукой,
А там комар противный вредный с большой кудрявой бородой,
С шестью могучими руками, с двумя глазами на лице,
С татуировкой на предплечье «Я не забуду об отце».
Он закричал: «Ага, попался! А ну прощайся с головой!
Ты мне отца смертельно ранил, когда летал он над тобой!
Он был почтенным кровопийцей, летал везде и всех кусал.
Зачем ты стал его убийцей, зачем его убийцей стал?
Ведь ты не рядовой убийца, ты моего отца убил.
Подумаешь, что кровопийца, тебе-то чем он навредил?
Ну покусал тебя немного, зачем же сразу убивать?
Ты мог бы дать ему по морде, а мог словами обругать.