– Да, но пока только в твоём сопровождении, я выпишу временный пропуск, на изготовление постоянного потребуется три или четыре дня, – заведующий кафедрой занял любимое компьютерное кресло с удобной спинкой и принялся заполнять документы.

– Отлично, тогда сегодня мы идём на экскурсию!

Николай едва не прыгал от восторга, пока Дмитрий Сергеевич подписывал нужные бумаги и ставил печати. Он за несколько минут успел посмотреть в окно, поправить все неплотно прикрытые дверцы шкафа, занимавшего всю стену, и сунуть любопытный нос в документы на столе.

– Масочников, успокойся уже, – пожурил его заведующий кафедрой, протягивая несколько листов. – Не позорься перед иностранной аспиранткой, тебе двадцать шесть уже, а ведёшь себя как подросток! Чтоб завтра пришёл в приличной одежде и причёсанный! У нас в конце-концов, есть определённые правила.

– Не ругайте Николу, Дмитрий Сергеевич, – вступилась за коллегу Агата, – он очень добрый и выглядит милый! Он обязательно расскажет мне про правила и покажет чудо природы Коновалов! – Николай прыснул в кулак, но тут же попытался замаскировать смех кашлем, оставив Агату в недоумении: – Я что-то не так сказала?

– Нет-нет, фройляйн!

Аспирант быстро взял себя в руки, хотя подрагивающие губы выдавали его с головой, пригладил чёрные волосы и заправил за уши отросшую чёлку. На правом виске Агата успела заметить довольно длинный тонкий шрам, настолько ровный, будто был оставлен рукой профессионального хирурга. Но расспрашивать нового знакомого об истории происхождения этой отметины Агата посчитала неэтичным.

Сам Николай, если и обратил внимание на излишне долгий, пропитанный любопытством взгляд, то вида не подал, галантно открыл даме дверь и протянул руку:

– Идёмте, осмотримся, Агата.

Они вышли в коридор и, как только дверь захлопнулась, стены кабинета заведующего кафедрой затряслись от его хохота. Николай закрыл рот ладонью, его плечи крупно вздрагивали, и через пару минут он уже тоже хохотал, скрючившись возле стены. Агата переводила растерянный взгляд с Николая на дверь и обратно. Наконец, она не выдержала и взмолилась:

– Никола, скажите, что ist не так? – от волнения иностранный акцент стал особенно заметен, Агата забыла самую простую фразу.

– Всё в порядке, фройляйн! – Николай кое-как сделал вдох, утирая выступившие слёзы. – Просто вы даже не представляете, насколько правы! Коновалов у нас действительно то ещё чудо природы!

– Но вы же сам его так назвал… я ошиблась и неправильно употребила слово? – Агата беспомощно заламывала руки.

– Нет же, всё в порядке, фройляйн! – засуетился вокруг неё Николай. – Не обижайтесь, пожалуйста! Вообще поменьше обращайте внимания на мои шутки, это у нас местный юмор, а у меня ещё и плохо получается! И я не над вами смеялся, правда! Давайте найдём Коновалова, вы сразу поймёте!

– Хорошо, Никола.

Агата немного успокоилась. Она старалась гнать от себя тщеславные мысли, но вид суетящегося Николая приподнял ей настроение. Мужчина, который не оправдывал безразличие равноправием, который ненавязчиво помогал там, где она могла сама справиться, казался настоящим принцем из сказки. И хотя «принц» выглядел как нескладный подросток, Агата уже мысленно сравнила его с бывшими однокурсниками, и сравнение оказалось не в пользу последних.

Они направились по длинному коридору вглубь крыла, мимо дверей с табличками. Агата вспомнила страшилки и завертела головой, выискивая маньяка. Но маньяк никак не находился. На свежевыкрашенных белых стенах не было трещин, которые могли маскировать тайные ходы, тёмный линолеум оказался крепко прибит плинтусами по периметру, а за дешёвыми дверями из прессованных опилок скрывались только скучные кабинеты со стопками бумаг на огромных столах или рядами стульев перед интерактивной доской.