А сюда мне просто за белым зайцем, пока снег не выпал. Я на то, чтобы что-нибудь намыть в ручьях, не претендую. Только бы водички попить – самой вкусной в мире – да сделать несколько точных выстрелов.

Вкус девственной воды в ручьях изумительный и неповторимый. Во всяком случае, его сразу отличишь от остальной воды, единожды попробовав. Есть даже на эту тему легенда. Один из основателей Катав-Ивановска, симбирский купец Иван Твердышев, однажды побывавший в Зигальге, приказал впредь в его присутствие привозить ему для употребления воду с одного из притоков речки Куткурки, что течет вдоль хребта. Лошадь с телегой и бочку специальную выделили на это дело. Ну и мужика нашли, вроде, надежного. И возил тот мужик воду, радовал хозяина и его домочадцев. Да вот попутал лукавый мужика. Решил он однажды крюк сделать. Заехал к крале в Юрюзань, должностью своей похвастаться. Еще бы! При лошади и при харчах, вожжи тягать – не топором лес тюкать! Да и загулял на несколько дней. Надо за водой ехать, а ко времени не успевает. Набрал воды в бочку с реки – и в Катав. Твердышев сразу определил подмену, и по вкусу воды, и по глазам мужика. Жестокие нравы были в то время. Запороли насмерть мужика. Печальная история.

А вообще, если на карту посмотреть, то все предгорье хребта отмечено как болота. Богат водой хребет. Часто слышу фразу от местных стариков по поводу потопа: «Дождь и таяние снега река выдержит, а вот Зигальга начнет таять – ничего не спасет. Все плотины порушит».

Неожиданный звонок отвлек меня от предчувствия скорой встречи с хребтом. «Вот забыл отключиться», – подумал я. Машинально ответил. Голос Вовки узнал сразу. В это время года и именно в этот час может звонить только он:

– Погодка-то, а?

– Пока ты на погодку смотришь, я уже Юрюзань проехал.

– В Зигальгу, значит… Вот ты единоличник! А че не позвонил? Я рюкзак вчера еще собрал.

– Ну, раз готов, то на КП подъезжай. Небольшой крюк сделаю.

Вовка – друг детства. Когда так говорят, то обязательно руку опускают как можно ниже к полу, загибают ладонь и добавляют: «Вот с таких пор». Он в свое время переехал жить в закрытый город, да там и остался. Семьями мы как-то редко встречались, а вот на охоте и рыбалке лучшего напарника мне не найти по самый гроб. Зигальгу он знает лучше меня. Солонцы, избушки, тропинки. Все выпрашиваю его взять меня с собой за золотым корнем, что он иногда собирает где-то на вершинах. Не берет.

– Вам, браконьерам, только покажи – все вырвете.

Угостит терпкой настойкой всегда. Сухого на чай даст. А где растет, не показывает. Наверное, он прав. У каждого влюбленного в хребет должна быть своя личная маленькая тайна.

Не виделись мы с полгодика. На КП с ним полуобнялись. Я ему выпалил его же старую охотничью прибаутку:

– Ну че, окропим остатки осени красным?

– Не вовремя мы. Тут у нас учения вокруг города. Игра силовых структур. Как бы за террористов нас не приняли. Да тут еще этот дождь.

– А что? Документы у нас в порядке. Путевка на охоту, разрешение на оружие. Объясним ситуацию. А дождь кончится. У нас еще завтра день.

– Мы-то объясним, а вот они, боюсь, объяснять ничего не будут. Ладно, поехали.

Дорогу мы знали хорошо. От КП вдоль старой колючки в сторону Верх-Катавки. Хребет Бархотник переваливаешь – и Зигальга. Там мы ни егерям, ни ГРУ недоступны. Ага, умники. Поохотиться решили во время учений. Недооценили мы Российские спецслужбы.

Проехали километров пять. Над нами завис вертолет. Потом исчез. Потом неожиданно на дороге показались двое в военной экипировке. Спокойно подъезжаем. Один чуть заметным движением руки просит остановиться, у другого палец на спусковом крючке небольшого автомата. Останавливаемся. Служивый подходит к машине с моей стороны и отдает четкий приказ: