Уматова(осмелев). Вы, папочка, мою породу попрекаете, но ведь я рождена от вас – какая порода у меня может быть еще? Где же вы с матушкой навредили?

Захар Авдеич(громовым басом). Это ты! Ты как бурьян росла с младости!!! Это наша беда была, наказание за грехи, которые нам самим неведомы!!! Это ты – путана портовая! И на одре ею же останешься!!! (После минутного перерыва, утомленно.) Примчалась со двора к нам… Как же… Первая помощь… Да если бы мы с внуком голоса перед смертью не подадим, ты сама ведь не придешь… Тебе чем меньше звука – тем лучше. Э-эх…

Уматова снова плачет. Тихо сопит ребенок.

Уматова. Славушка пробудится от вашего бушеванья.

Захар Авдеич. Хуже ему от твоего гулянья-шастанья.

Уматова. Когда я гуляла, папа… Кончились дни золотые. Я на работу выходила и, между прочим, денег добыла, нам перекрутиться. Вам на профессора…

Захар Авдеич. Мне бы на йад. (Со злой иронией.) Нихто, конечно, не знает, как ты добываешь. Не ты одна дура – все остальные дураки. Да Юля пойдет уроки давать – больше тебя принесет.

Уматова. А потому, папа, нынче деньги и нужны, чтоб Юлю достойно выучить да в жизнь выпустить. Я через нее искуплюсь…

Захар Авдеич. Эй-эй! Ты девку не впутывай, мой и твой век прошли! Исповедаться хочешь – к батюшке ступай, если он сан еще не сымал, а ее, чистую душу, в это не замешивай, не заедай то, что не твое ужо. Попробуй только дочь в жертву принести, иуда такая!

Уматова. В какую жертву, папа… Наоборот, учусь я у нее этой святости, никаких экспериментов не провожу. Вы верно сказали: не заслужила она меня. Обе мы друг друга не заслужили. Только, если не дай бог что, отчего ей Славушку не взять? В этом вы не правы. Братик малой же…

Захар Авдеич(грозит рукой). Ты это брось мне! Свою кабалу ей перевесить, а самой жить паразитом еще лет сто! Не дам! Жив не буду, а не дам! С того света инспектировать приду! (Пауза.) Ладно, кончим антимонии. Ты, говоришь, деньжат достала на Юленькино образованье? Сделай милость, покажи. Не посмотрю, каким путем они добыты. Что для Юленьки, мне в радость.

Уматова вскакивает, оживленным шагом подходит к столу.

Уматова. А вот это мы запросто! Смотрите, папочка! Я и Юленьку уже обрадовала такой субсидией! Ее выделил очень, очень хороший гражданин, да только имени не знаю. (Оборачивается на ухмылку Захара Авдеича, продолжает.) Ну, дай бог ему здоровья! Ох, у учителя сегодня праздник буде-ет… Я, папочка, надежно так под примус спрятала, минутку…

Поднимает примус, под ним пустая стеленная клеенка. Заглядывает под нее, под стол, озирается по сторонам. Ошарашена. Посмеивается Захар Авдеич.

Захар Авдеич. Маринка, изволь анекдотец: приходит, значит, к Сталину баран и говорит: «Покорми меня». А Сталин ему отвечает: «Отстань, у меня еще полмиллиона баранов не кормлено». Вот и ты…

Уматова(озаренная пришедшей догадкой). Женя… (Поворачивается лицом к входной двери, вскрикивает.) Женя!

Входит Женя.

Захар Авдеич. Еще трутень… (Уматовой.) Подходящего места для домашней сберкассы не нашла, дочка? На стол бы, на обозренье положила – разницы бы не было.

Женя. Ваше здоровье, дедушка.

Захар Авдеич. Какие наши годы…

Женя(подходит к матери). Мама, что я слышу? Дедушкины мерзкие инсинуации!

Захар Авдеич. О! Выучил! Знаток!

Уматова(со слезами). Женя, Женя… Никаких инсинуаций… Просто скажи, что ты – снова ты! – взял деньги, да их уже нет…

Захар Авдеич. Как нет? В гостинице Ветрова они!1(Смеется.)

Уматова(обреченно трясет сына за руки). Лучше признайся! Признайся, Женя! Оттого, что ты увиливаешь, еще больней, еще гаже.

Захар Авдеич. А то он думает о твоей боли. Весь в мать.