Когда один пробежал мимо, Билл ощутил особенный запах – но теперь он не показался ему отталкивающим. То был дух самой собранности и готовности. В обычное время, этот запах, очевидно, слишком сгущён. Нужны особые обстоятельства, чтобы рассеявшись, он стал духом битвы и преодоления.

– Горжусь… – Пробормотал Билл.

– Чем это ты гордишься? – Подозрительно разглядывая, спросила чумазая Шанни: под мышкой термос с кофе для тех, кто вёл борьбу с огнём, под локтем другой разовые стаканчики.

– Красотой объединённого человечества.

– А. Ну-ну.

В парке, над которым тлели и трещали летучими кораблями покинутые гнёзда, в темноте, полной искр, сделалось дополнительное движение.

Энкиду, забрасывавший огромными комьями земли меркнущее крыльцо, глянул на Аса.

– Теперь тебе достаточно душевного огня?

– Что? – Грубо спросил тот, останавливаясь и показывая два пожара в глазах.

– Для чего, следовало бы тебе спросить.

Энкиду отвернулся с громадным катышком на плече. Земля полетела в огонь, переворачиваясь от силы толчка.

Офицер в огнеупорном шлеме подошёл. Ас издалека бросил взгляд, полный обиды, на Энкиду.

Мардук выслушал офицера, поднял лицо. Оно переменилось, великолепные губы сжаты непритворно

– Вот какое дело…

– Ещё штучка… она…

– Куда упала вторая бомба?

– Она… дети… в Гостиной.

Они онемели.

– Да ладно вам. – Молвил Мардук.

В эту минуту он был просто обольстителен.

– У семьи Ану, в конце-то концов, это не последний замок. Сыщем… где перезимовать. А летом вы на травке поспите.

Иннан бросила на отца, с позволения сказать, восхищённый взгляд. Ну, не то, чтобы – но с каким-то странным одобрением. Потом она вскользь оглядела всех. Мол, видали? Знай наших. Энкиду усмехнулся – про себя, само собой. Не дурак же. Мардук, если и почувствовал это обилие порывов – показывать не стал.

– Сапёры будут здесь скоро. – Мардук сменил тон на сдержанный. Жестом попросил офицера далеко не уходить.

Хозяин замка окунулся в глубокое молчание. Молчали и они.

Про историю с сахаром не вспоминали. Ас первым очнулся и оказалось, что опоздал. Шанни побежала к дому. Мардук разбойно гаркнул:

– Леди… ах, чертовка. Стой. Стой!

Мужчины дурацким галопом последовали за ней, как стадо кентавров.

В коридоре и анфиладах было тихо, запах ночи сделался сильнее. Оказавшись на пороге Гостиной они поняли – почему.

Она пробила потолок и фреска разошлась под её целеустремлённым натиском. Ночь всеми звёздами присутствовала в гнезде семьи Баст.

Аншар был сразу ими замечен. Его кольцо, не тронутое ударом, врезалось в небо и теперь старый арабеск казался ожившим окончательно.

Дыра между Царём клетки и Привалом соединила их с Явью. Билл почувствовал облегчение, что планеты не задеты… разве что Привал слегка… слегка.

Обрушился край материка… Кратер пробит, новобранец, не привыкать.

Иннан проскользнула мимо сделавшего хватательное движение отца и вскрикнула.

Она отступила, глядя вверх.

– Что это?

По плечу её расплывалась клякса, впитываясь в голубую футболку.

– Ты ранена? – Крикнул Мардук и тут же устыдился, замолк.

– Нет. – С удивлением. – О нет…

Они это видели.

Привал был ранен основательнее, чем казалось.

Впечатление усиливалось тем, что краски начали плавиться и стекали, тягуче капая, с потолка. Именно такая капля упала на Иннан. Что за секреты у старых мастеров.

Шанни тихонько шагнула в комнату.

– Но где она…

Ас, тщетно удерживая её блеском глаз, кашлянул и на первый, второй, рассчитайсь! – оказался пред Шанни.

– Мэм… – проговорил драконарий в окне. Смуглая точёная из дерева рожа выглядела внушительно и строго.

Шанни неохотно остановилась. Энкиду поднял палец, заставив всех замолчать, прошёл на цыпочках – престранно и забавно.