Применение информационно-психологического оружия имеет долгую историю: слухи, дезинформация, искажение и подмена фактов практиковались всегда. В информационных атаках и по сей день используются, в частности, некоторые положения древних китайских военных трактатов. Например, полководец и философ Сунь Цзы (IV в. до н. э.) советовал разлагать все хорошее в стране противника, вовлекать его элиту в преступные деяния для подрыва ее престижа, разжигать социальные конфликты, быть щедрым на покупку информации и сообщников.

История показывает, что в военное время психологическая война успешно дезориентировала и деморализовывала противника. В мирное же время она используется как для организации властных структур внутри страны, так и для влияния одних государств на другие[6]. И надо учитывать, что временные и пространственные возможности информационных войн изменились в огромной степени – глобальная информационная среда позволяет мгновенно распространять информацию, обеспечивая нужные атаки на противника, желаемые реакции на события и т. п.

Термин «информационная война» ввел главный организатор психологической войны против СССР, уже упомянутый нами Ален Даллас. Под данным термином понимались разведывательные и диверсионные действия по подрыву тыла противника. В указанной работе есть много интересного о тайных переговорах между США/Великобританией и Гиммлером в Швейцарии.

Надо отметить, что Запад был успешен в информационно-психологических войнах. Самыми эффективными операциями во времена «холодной войны» можно назвать Карибский кризис, блеф со «Звездными войнами» (профинансировавшие американские ВПК/армию), обвал мировых цен на нефть.

Понятие «психологическая война» оформилось к концу 1940-х годов в связи с «холодной войной». Психологическая война в 1950-х годах определялась как планомерное ведение пропаганды, главная цель которой заключается в том, чтобы влиять на взгляды, настроения, ориентацию и поведение войск и населения противника, населения нейтральных и союзных стран с целью содействия осуществлению государственных задач. В 1959 г. уже появились структуры управления/командования психологической войной (см. ниже материал А. А. Смирнова). П. Лайнбарджер (Лайнбарджер, 1962), одним из первых использовавший данный термин, рассматривает его содержание в широком смысле как использование основ психологии в военном деле и в узком – как использование пропаганды в вооруженной борьбе с одновременным ведением боевых действий, которые дополняют пропаганду.

Одним из авторов термина «холодная война», необходимого для раскрытия всей палитры информационно-психологических войн, был Уолтер Липпманн (его серия статей по данной теме была издана в 1947 г.). «Холодная война» понималась как специфический механизм управления длительной международной конфликтной ситуацией. «Холодная война» предполагает информационно-психологическое воздействие на страну, в результате которого разрушаются ее историческая память, символы, духовно-мировоззренческие смыслы, и страна, как показал трагический опыт разрушения СССР, «сдается без физического боя». В ходе же «холодной фазы» противостояния предполагается структура международных отношений с обозначением линий, которые нельзя переступать, и существуют средства коммуникации, позволяющие противникам вести переговоры. К теме «холодной войны» мы будем обращаться в других главах монографии.

В отечественной литературе советского периода информационно-психологическая война с 1960-х годов трактовалось как комплексная форма подрывной деятельности империалистического государства, включающая разведывательные, пропагандистские, дипломатические, военные мероприятия, направленные на подрыв политической власти, морально-психологического состояния населения и вооруженных сил их политических противников, изменение их внутренней и внешней политики. Это было частью идеологической борьбы. Д. А. Волкогонов, например, говорит об