И. Н. Панарин подчеркивает важность «информационного щита» в виде Федерального законодательства, доктрины об информационной безопасности, защиты информационного пространства правовыми, организационными и техническими средствами. Но наш щит слабее американского, отмечает он, в частности, по причине либеральной политики массмедиа, оказывающей антигосударственные информационные влияния. Россия, к тому же, в отличие от США не имеет глобального телевидения (типа CNN), дающего возможность информационно-психологического воздействия в любой точке мира. Отечественный телеканал Russia Today хотя и набирает, как уже было отмечено, силу, но пока несопоставим с возможностями стран «коллективного Запада».

Определение информационно-психологической войны близко к термину «пропаганда», имеющему свою специфику. Он был введен Папой Римским в 1622 г., когда в связи с потерями католиков в 30-летней войне была создана Конгрегация пропаганды веры. Первая Мировая война породила специальные подразделения для ведения пропаганды в войсках. Гарольд Лассуэл в своей книге впервые заявил о том, что пропаганда является особым видом оружия (Лассуэл, 1929).

Информационно-психологические войны используют «оружие семантического фактора»: человек любую воспринятую информацию автоматически ассоциирует с элементами своего жизненного опыта (семантическая память), и результат этого когнитивного процесса передается в сознание[5] (Смирнов, 2003).

Из сказанного ясно, что перед политической и социальной психологией стоят большие и неотложные задачи. Исследователи должны прежде всего видеть, что информационно-психологическое оружие используется против «исторической России», достижений ее народа, суверенитета страны. Это признают сегодня даже отечественные либералы (достаточно познакомиться с форумами во «всемирной паутине»). Но исследователю психологической войны следует также ясно понимать, что ее ведение подается изощренно, лицемерно и демагогически. Декларируется, что война ведется против политического режима страны ради демократии, свобод и прав человека (ибо граждане Российской Федерации – жертвы несвободы и коррупции). О геополитических целях уничтожения реально суверенной России как независимого субъекта мировой политики, естественно, не сообщается. Необходимо оперировать знаниями о том, что в 1980–1990-е годы в СССР/РФ западные спецслужбы конструировали разжигание ненависти к России и русским в союзных республиках. Сегодня можно говорить об усилении глобальной русофобии средствами информационно-психологических воздействий на население планеты. Истоки русофобии – в подсознательных социальных установках и стереотипах людей. Это очень глубокий слой сфер коллективного неосознаваемого на Западе и у носителей прозападного сознания. Поэтому исследователи должны осознавать, что апелляцией к здравому смыслу и разоблачением аморальности не победить подобных установок. Контрманипулятивные ресурсы противостояния русофобии надо искать в «глубинной социальной психологии».

Заказчиками информационно-психологических операций являются различные национальные и транснациональные субъекты политической, идеологической, экономической и др. активности. СМИиК всегда работают на тех, кто их содержит. Поскольку, например, телевизионная информация прямо или косвенно продвигает в сознание людей те или иные идеи, субъекты информационно-психологического воздействия, как правило, выступают заказчиками/ спонсорами телепередач (а могут быть и владельцами телевизионных каналов). Заказ исполняется через правительственные и неправительственные организации, например, различные «благотворительные» фонды, имеющие свои каналы в СМИиК.