Ангел смерти заколебался, и Жизнь поняла, что проиграла. В его голосе не осталось и следа былой нежности, когда он приблизился к Року судьбы, чей свет померк перед лицом жнеца.
– Чего конкретно стоит для тебя ее жизнь?
Жизнь открыла было рот, чтобы заговорить, возразить, но золотые нити Рока судьбы обвились вокруг ее языка, заставив умолкнуть, когда он произнес:
– Она стоит всего.
Жизнь дернула головой в сторону жнеца, умоляя о взгляде, который он тщательно отводил. О прикосновении, которого не давал. Она боролась с хваткой Рока судьбы, протянув вперед дрожащую руку, но Ангел смерти спрятал лицо под капюшон и отступил.
– За такую жизнь, как у нее, – прошептал он, – ценой может стать именно все.
Жизнь цеплялась за нити, желая сказать Року судьбы, что это не прощание. Если он отпустит ее по доброй воле, однажды она вернется к нему. Потому что надеялась, что если уйдет мирно, то сможет вспомнить оставленное позади, когда обретет новое тело. Но если смерть будет мучительной… если поглотит ее так жестоко, что она не сможет думать ни о чем другом… Ангел смерти предупреждал, что сохранить воспоминания будет непросто, и Жизнь не сомневалась, что в случае мучительной смерти забудет все. Забудет его.
И все же нити на ее языке превратились в кандалы на запястьях, и она почувствовала, как меняется ее судьба.
Когда ее муж заключил сделку со Смертью, он повернулся к Жизни и пообещал:
– Я не потеряю тебя.
Но он не знал, что уже потерял.
Часть первая
Глава 1
Говорят, что вистерия символизирует бессмертие.
Блайт Хоторн всегда восхищалась этим цветком – столь же смертоносным, сколь и прекрасным, и достаточно стойким, чтобы даже в запустении цвести веками. И все же, когда она раздавила лепесток пальцами и позволила цвету впитаться в кожу, ей стало жаль вистерию, ведь им была уготована одинаковая участь. Как трагично, что они навсегда останутся в саду Ариса, а их великолепие растрачивается впустую на таких, как он.
Но Блайт обладала одним преимуществом перед глициниями – у нее были шипы. И она твердо решила использовать их против Ариса Драйдена.
Блайт бросила взгляд через сад, где десятки гостей замерли в ожидании. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны вистерий, окутывая двор золотистой дымкой света, и люди прищуривались, разговаривая, а воздух наполнялся паром от их дыхания.
Блайт завидовала их прекрасным пальто. Сама она покрылась мурашками от осенней сырости, а тонкие, как паутинка, рукава платья ничуть не спасали от холода. В ноябре редко устраивали свадьбы, хотя она решила, что рядом с Арисом всегда стоит быть готовой к чему-то необычному. Если предполагаемый принц решил жениться осенним утром, в час, когда солнце еще не успело высушить росу на мху, то кто они такие, чтобы задавать вопросы?
Такие люди, как Арис Драйден, всегда получают желаемое. Просто этот день оказался редким исключением, потому что его заставили жениться на женщине, которую он терпеть не мог.
И, честно говоря, это чувство было взаимным.
– Ты не обязана этого делать, – сказал отец Блайт, Элайджа Хоторн. – Только скажи, и я вытащу тебя отсюда.
В любом другом мире Блайт тут же сбежала бы из Вистерия Гарденс. Но чтобы обеспечить безопасность Элайджи после ложного обвинения в убийстве, Блайт Хоторн пролила кровь на золотой гобелен и связала себя с Арисом – с Роком судьбы – на всю оставшуюся жизнь. Это подтверждала сияющая полоска света на безымянном пальце, такого слабого золотистого оттенка, что была едва различима.