Оглядевшись по сторонам, Ши состроил гримасу, долженствующую выражать положенное удивление и испуг перед колдовскими предметами. Тяжелая кожаная сума, куда сложили предназначавшуюся магику оплату, оттягивала руку, и воришка поставил ее себе под ноги.

Деянира Эйтола в подвале отсутствовала. Зато хозяин дома пребывал в опасной близости и, похоже, в дурном настроении. Колдун расхаживал по подвалу, волоча за собой подол багряно-золотого одеяния, и сварливо набросился на вошедшего Ши:

– Я велел тебе прийти в пять пополудни! Ты опоздал!

Ши рассыпался было в долгих и красочных извинениях, но быстро догадался, что его не слушают. Похоже, магик сам изрядно струхнул перед предстоящим ему делом, а потому набрасывался на любого, кто подвернется под руку.

– Ладно, начинаем, – оборвал воришку Рилеранс. – Сколько из-за тебя хлопот, пропади ты пропадом… Надеюсь, ты знаешь, о чем будешь спрашивать мертвецов. Учти, они не так болтливы, как ты, так что вопросы должны быть четкими и ясными. Лучше всего такими, на которые можно отвечать «да» или «нет». Не подходи близко, ничего не трогай, и ни в коем случае не вздумай вопить, что бы тебе не привиделось. Готов?

У Ши отчетливо постукивали зубы – от наполнявшего подвал стылого холода или от предстоящего некротического ритуала, уже второго за этот невероятно долгий день, однако он нашел в себе силы кивнуть.

Кофийский магик извлек из жестких складок своего одеяния небольшую, в размер ладони, книгу в вытершемся зеленом переплете. Открыв ее на заложенной странице, он принялся монотонно зачитывать строки на незнакомом Ши наречии, и вскоре огоньки свечей в большом канделябре сменили цвет, став из зеленых сперва призрачно-голубыми, а затем темно-багровыми. Над полом неизвестно откуда появился и поплыл медленный ледяной туман. Рилеранс продолжал чтение, поводя в такт произносимым словам свободной левой рукой, его широкий парчовый рукав взлетал и опускался.

Свечка, украшавшая макушку лежавшего слева черепа, вспыхнула трескучим розовым огоньком, спустя мгновение ее примеру последовала вторая. Укрытые серебряной сетью горстки костей мелко-мелко затрепыхались, как угодившие в ловушку птицы или мелкие зверьки. Интонации колдуна из заунывных стали настойчивыми и требовательными. Маг вроде бы уже не произносил заклинание, но спорил с кем-то, убеждая собеседника признать его, Рилеранса, полную и неоспоримую правоту. Ши показалось, будто в провалившихся глазницах черепов мелькают крохотные алмазные искорки – и тут издалека пришел один-единственный размеренный удар большого гонга, столь густой и низкий, что звук вынудил содрогнуться фундамент и выстроенный на нем дом от основания до флюгера на самой высокой башенке. У воришки на несколько ударов сердца заложило уши, и он не сразу расслышал, что свирепо шепчет повернувшийся к нему чародей.

– Э… что?

– …Спрашивай, ежели не передумал. Да побыстрее, демоны тебя побери!

– А… э-э… – от всех обрушившихся на него сегодня испытаний и потрясений Ши не сразу вспомнил, о чем нужно расспрашивать покойных погромщиков «Уютной норы». Да и как вообще это делается? Разговор с черепами, возлежащими на блюдах, выглядел несколько нелепо, и Ши обратился с вопросом к колдуну: – Пусть скажут, кто они. В смысле, как их звали, когда они еще были живы?

Послышался заикающийся шелест-шорох-шипение, в котором с трудом угадывались искаженные людские голоса – словно бы невероятные собеседники находились за толстой стеной или перекрикивали свистящий над бескрайней равниной ветер:

– Варин… Тишван…

Со вторым вопросом Ши справился уже быстрее: