– Только драки нам еще не хватало для полного счастья! Конан, уймись! – рявкнул он. – Ши, теперь с тобой… я как чувствовал, что ты опять влипнешь. Боги, один-единственный дурак может провалить самый великий замысел! Я тебя…

– Да я-то здесь при чем?! – взорвался Ши, жестикулируя не хуже торговки с Блошиного рынка. – Ничего я не проваливал! Отцепитесь от меня, вы оба, я все сделал как было велено! Не надо было девчонку с собой брать, вот и все!

– А чья была затея? – мрачно буркнул Конан.

Хисс пожевал губами.

– Словом, все сели в лужу, – подытожил он. – Но ты, Ши Шелам, глубже всех.

– Да почему я-то?! – взвыл воришка.

– А кто, я? – хладнокровнейшим образом парировал Хисс. – Кто-то должен быть самым большим дураком. Ты на эту роль подходишь лучше… Все, все, молчу! Скажи наконец внятно, о чем вы договорились с колдуном?

– Я должен снова придти к нему после пятого дневного колокола, – выпалил Ши, уразумев, что возмездие пока откладывается. – Тогда он сулился оживить те кости, которые забрал с собой, и заставить их отвечать на наши вопросы. Так что станем делать с книгами?

– Отдадим то, что осталось, – скривившись, рассудил Змеиный Язык. – Ежели Рилерансу покажется мало, предложим в довесок тебя, – он довольно сильно пнул не успевшего увернуться Ши в лодыжку. – Как подходящую тварь для всяких магических штудий.

Судя по виду подростка-варвара, он целиком и полностью одобрял предложение старшего товарища.

Привратник дома на улице Кисиндо, выглянув в зарешеченное оконце, распахнул низкую калитку для явившегося ровно с пятым ударом колокола на Ратушной башне Ши Шелама без всяких расспросов. Очевидно, Рилеранс предупредил свою челядь касательно зачастивших гостей. Паланкин, на коем прибыли воришка и Диери, сиротливо приткнулся в углу двора – равнодушные ко всему мулы дремали стоя, погонщик и его малолетний подручный сидели под стеной, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Погонщик окликнул Ши, боязливо поинтересовавшись, когда придет пора уезжать, на что воришка только развел руками.

На сей раз посетителя вели совершенно иным путем, завершившимся не в зале с низким синим потолком и вращающимися чучелами, но в полуподвальном помещении, выложенном темно-красным камнем и освещенным развешанными по углам масляными лампами. В подвале стоял холод – такой, что при дыхании и разговоре изо рта вырывались заметные клубки пара. Вспомнив короткие обмолвки Медвежонка касательно его далекой родины, Ши аж передернулся – как можно выжить в краю, где подобная холодрыга царит круглый год?

Наученный горьким опытом воришка заранее положил себе не приближаться и не садиться ни на какие стулья, табуреты, скамьи и диваны, но никакой мебели в подвале и не обнаружилось. Только стены в налете скользкой измороси да пол, выложенный квадратиками желтых и черных плиток.

Как ни странно, Рилеранс целиком и полностью сдержал свое обещание, подготовив к приходу назойливого визитера все необходимое для осуществления ритуала. Два оскаленных черепа – изжелта-коричневая кость в черных паленых пятнах – занимали стоявшие на полу широкие медные блюда вроде тех, на которых раскладывают фрукты. К их макушкам капельками воска были прилеплены тоненькие белые свечки. По соседству горкой лежали закопченные кости, для чего-то накрытые тончайшей серебряной сеточкой, вокруг них был выложен круг из маленьких бронзовых статуэток. Имелся также высокий, в рост человека, и похожий на развесистое деревце алебастровый подсвечник на два десятка свечей, уже расставленных по местам и зажженных, только испускали они не привычный красно-оранжевый, а мягкий изумрудный свет.