– С каким полом? – рассеянно переспросил Хромой и уселся на табурет.

– Тупим, Пал Тиныч?! – Маринка топнула ногой.

– Ладно, ты копытом-то не бей, – тяжело вздохнул Хромой. – Увольняться тебе надо и уезжать.

– Ага, счаз! Чего это вы вдруг?

– Игорь жениться на тебе задумал.

Маринка залилась хохотом, прихрюкивая:

– Губа не дура у парня!

– У Бовы, ясно, свой расчёт. Он за него Виолетту Байнер сосватает. Дочь одного австралийского воротилы. У неё синдром Попрыгайкина. С Игорем – два сапога пара, короче.

– Совет да любовь! – прыснула Маринка.

– Само собой, – строго глянул на неё Хромой. – Только Бова велел тебя ананимировать.

– Как это? – опешила Маринка. – Как собаку?!

– Наивная… – Хромой осёкся.

– Ой, ладно, Пал Тиныч. Мне работать надо. Я наивная, дурочка с переулочка. А вы такие умные, что мимидосы на вас перегреваются. – Маринка пошла к альмастату.

– Да, помолчи, Марина! – Хромой встал и развернул Маринку к себе лицом. – Ты думаешь, вся эта энергия, – Хромой очертил рукой круг, – из животных? Души животных вообще нельзя использовать в людях. Из людей она выкачана вся. И ананиматы – это не больные, а жертвы. Мои и… Мои, в общем.

Маринка на секунду растерялась, отпрянула, но тут же, тряхнув головой, насупилась:

– Можно отсюда подетальнее?

Хромой рассказал ей предысторию и всю четырнадцатилетнюю эпопею.

Маринка молчала. Ходила, пересаживалась с табурета на табурет, стояла, глядя в одну точку.

– То есть это не Игорь, – сказала она, распутав наконец клубок долгих раздумий, – а вы, влезли без спроса в отцовский сейф. Вы и Бова!

– Я поздно понял… В нашем мире, даже если и вломишься в тайник… Всё равно ничего не поймёшь, пока не найдёшь ключ от двери.

***

– Рано ещё психологии становиться разделом физики! – Маринка сложила в глубокую стеклянную кювету два планшета и несколько флэшек. Достала из сумочки телефон, выключила его и тоже бросила в кювету.

Разъедаемая кислотой пластмасса ещё дымилась и шипела, а Маринка уже подходила к лифту.

Ананимарий занимал несколько подвальных этажей в соседнем корпусе. Просторный зал «приёмного покоя» разделяла прозрачная перегородка. По одну сторону стояли, напоминая душевые кабины, пять ананиматоров. Посреди офисной части неуклюже прохаживался Игорь. Шикарный тёмно-синий костюм с отливом топорщился и смотрелся как шёлковый чехол на самосвале. Второпях, видимо, Игорь вставил пуговицы не в те петли, и несвежая голубая рубашка перекосилась. Маленькие поросячьи глазки закрылись от улыбки, а слюнявые пухлые губы перемалывали:

– Маринка! Маринка!

Игорь черепашьей походкой подошёл к ней и порывисто чмокнул в губы. Маринку едва не вырвало. Она вытерла оцепеневшие губы платком.

– Игорь, где Хромой? – Маринка изо всех сил сосредотачивала мысли на главном.

– Маринка! – Игорь смотрел на неё, светясь щенячьим восторгом. – Зачем нам Хромой?

– Игорь! – закипела Маринка. – Где Павел Валентинович?

– Маринка, зачем тебе Полтиныч? – Глаза Игоря забегали. – Ты же с ним ругалась всё время… Папа его боится. А я из-за него…

– Отвечай быстро! – Маринка схватила Игоря за лацканы пиджака. – А не то… – Маринку покоробило. – Не выйду за тебя, понял?

В глубине офиса открылась дверь и вошёл Бова.

– Игорь, какого чёрта ты делаешь? Где дядя Паша? – Краковский не скрывал негодования.

Игорь схватил Маринку за руку:

– Идём! Скорее!

– Да пусти ты! – Маринка отдёрнула руку, и между ними вклинился подбежавший Бова:

– Куда ты тащишь эту лаборантку?

– Простите, Бова Карлович, – возмутилась Маринка, но поняв нелепость своего положения замолчала.

– Я женюсь на ней! Женюсь! – верещал Игорь.