Первым обнаружил японцев «Новик». Полюбовавшись на поднявшееся над горизонтом длинное облако дыма, капитан 2-го ранга фон Эссен приказал пятёрке истребителей 1-го отряда издалека следить за противником, а сам отвернул, чтобы скрыть крейсер в туманной дымке. Учитывая важность информации, Николай Оттович принял решение рискнуть и воспользоваться беспроволочным телеграфом для связи с начальством.

Как выяснилось уже после войны, японцы сразу же засекли радиопереговоры русских, но до определённого момента полагали, что в море находятся лишь порт-артурские крейсера и истребители. Поэтому когда вице-адмиралу Того доложили о появлении на юге русских миноносцев, командующий Объединённым флотом приказал 3-му боевому отряду парировать возможную атаку противника. Изменив курс, четвёрка крейсеров контр-адмирала Девы вышла из общего строя и пошла на сближение с русскими истребителями.

Получив доклад с «Новика», генерал-адъютант призадумался. Японский флот шёл на шестнадцати узлах, тогда как старые русские броненосцы могли выдать такую же скорость лишь на очень короткое время. Максимально оптимальной скоростью эскадры считалась четырнадцатиузловая, в самом крайнем случае – пятнадцать узлов, да и то на очень короткое время и с сильным напряжением котлов и механизмов. Как ни крути, но врага никак не получалось перехватить до подхода к внешнему рейду Порт-Артура.

«…Подойдя к крепости, японцам придётся иметь дело с береговыми батареями на Электрическом утёсе и на Тигровом полуострове, – слушая Григоровича и глядя на карту, размышлял наместник. – Если пушкари не проспят, точнее, если Греве, Стессель и Белый не подведут, то самураям придётся ой как несладко. Да и Стемман с Виреном подсобят, даже если им придётся уводить свои крейсера на внутренний рейд…»

– Поворачиваем на шесть румбов влево, господа, и берём курс на Ляотешань, – принял решение Алексеев. – Иван Константинович, телеграфируйте на «Аскольд» мой приказ: пусть Грамматчиков возьмёт под свою команду «Новика», а затем отвлечёт японцев.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, – отозвался капитан 1-го ранга Григорович, кивком головы подзывая к себе вестового.

– Ваше высокопревосходительство, а давайте отправим вперёд отряд Рейценштейна, – ткнув пальцем в карту, предложил вице-адмирал Старк. – Крейсера Николая Карловича смогут дать узлов семнадцать, а если повезёт – и все восемнадцать, и первыми вступят в бой с япошками. А тут и мы подоспеем.

– Если Вирен не ошибся, Оскар Викторович, то в голове японской колонны идут их броненосцы, новейшие, заметьте, английской постройки, – объяснил расклад сил наместник. – «Микаса» или «Асахи» разгромят отряд Рейценштейна, нисколько не запыхавшись. Мы не станем зазря рисковать Николаем Карловичем и тремя нашими крейсерами.

– Мы можем поставить «богинь» и «Варяга» в авангард колонны. Японцы поначалу обнаружат лишь три этих крейсера и не сразу рассмотрят наши броненосцы, – заметил капитан 1-го ранга Эбергард. – Как только враг откроет огонь, Рейценштейн сразу же отвернёт и выйдет из-под обстрела.

– Хм, неплохая идея, Андрей Августович, – пригладил бороду генерал-адъютант. – Иван Константинович, передайте на «Палладу»: пусть Рейценштейн даёт полный ход, и поспешит в голову колонны. Когда «Паллада» будет в зоне прямой видимости, передайте ратьером план боя. Авось, господа, и обманем японцев.

Примерно в десять сорок утра сигнальщики «Читосе» – флагмана контр-адмирала Девы – обнаружили слева по курсу два новых дыма. Замеченные ранее русские миноносцы почти исчезли на горизонте, видимо не испытывая желания связываться с японским отрядом.