И тут возникает ещё один вопрос: мог ли именно так написать о большевиках молодой человек, с юных лет состоявший в партии эсдеков и даже три раза сидевший из-за партийных дел в царских тюрьмах? За этим вопросом напрашивается другой: а было ли у Маяковского то революционное прошлое, о котором так подробно и обстоятельно рассказывали его современники?

Задумаемся над этим. И пойдём дальше.

Куда затем отправляются «нечистые» пролетарии?

В рай. В прямую противоположность ада (ведь то, что происходит в аду, в раю просто недопустимо).

Но если ад, изображённый Маяковским, это большевистская Москва, а черти – это чекисты, то что же он изобразил под видом рая и его ангелов?

В качестве ответа на этот вопрос просится другой: а кто яростнее многих других критиковал большевиков?

Горький.

В газете «Новая жизнь».

В «Несвоевременных мыслях».

Коря и упрекая безжалостных и бесчеловечных варваров-болыневиков, Горький как бы противопоставлял их «аду» некое иное местечко, где всё шло так, как надо, по правилам, где всё было хорошо. Местечко это иначе, как раем, и не назовёшь.

Но библейский рай – это место, которым управляют боги. А кого поставил во главе райских кущ Маяковский? Мафусаила, потомка Адама в седьмом колене, прожившего согласно библейскому преданию более 900 лет. Один из вариантов перевода с иврита имени Мафусаил – «Долговечный».

Маяковскому, которому тогда было всего 25 лет, 50-летний Горький казался таким же дряхлым старцем, как и Мафусаил. К тому же у молодого Горького был псевдоним на иврите – Иегудиил Хламида («Бог еврей»).

С резким осуждением политики и тактики большевиков, которые Алексей Максимович чуть ли не впрямую называл «адскими», поэт-футурист был согласен. Однако многие другие взгляды «буревестника революции» Маяковский не разделял категорически. И поэтому заявил в прологе «Мистерии»:

Высмеивая Горького, Маяковский вывел его в образе «ораторствующего» Мафусаила, которого ангелы избирают «церемониймейстером» рая. И в этом чувствуется явное желание поэта-футуриста царапнуть, уколоть пролетарского писателя. Книги, им написанные, и статьи, заполненные «несвоевременними мыслями», в пьесе названы словесной «бутафорией» и «душеспасительными» беседами. Не случайно же в уста пророка-долгожителя Маяковский вложил слова:

Супругу Горького, Марию Андрееву, Маяковский тоже не забыл. Он вывел её в образе Дамы-истерики, которая даже до рая не доходит. Это о ней (о театральном комиссаре Северной Коммуны) «нечистые» говорят в прологе пьесы:

«Этуаль» – это «звезда» по-французски, а Мария Андреева была когда-то звездой Московского художественного театра. В 1918 году она собиралась играть в театре, который сама и создавала. Поэт же решительно призывал к тому, чтобы во всех театрах было «Всё заново!». И в «Мистерии-буфф» пролетарии сокрушают райские кущи, «ломают рай», оставляя от него только «обломки».

В финале пьесы «нечистых» встречают вещи: «машина, хлеб, соль, пила, игла, молот, книга и др.». Они предлагают пролетариям продолжить работу, которую прервала революция: