Возле неё возник, быстро и незаметно, мужчина примерно её лет., встал плечом к плечу, мигом разрушив проведённые ею границы. Кажется, заговорил, заговорил довольно громко, чуть деловито, смело. Кажется, он не хотел ничего дурного, кажется, только представился и спросил её имя.

Однако…

Едва она осознала рядом с собой постороннего, её раскованность превратилась в нервозность. Её сковал непонятный страх, и она отшатнулась от молодого человека, как если бы он ей открыто угрожал. Она промолчала, не назвав своего имени. Но он, видно, никогда не сдавался. Сделал шаг ей навстречу, сказал что-то, похожее на заурядный комплимент.

Она слышала таких немало?

Наверное, она посчитала мужчину слишком докучливым – Майя услышала, как женщина сказала:

– Оставьте меня…

Но в голосе её не было слышно уверенности. Похоже было, что, чем ближе к ней этот мужчина, тем сильнее она боится его. Он усмехнулся. Неужели не замечал, как она сжалась, словно уменьшившись в росте, как почти побелело её лицо? Неужто он замечал в ней только красоту?..

Он усмехнулся:

– Почему это?

– Я… робости в ней не убавилось. – Я хочу побыть одна…

– Здесь, – он обвёл взглядом зал, – это невозможно…

– Я попробую! – настояла она, ещё отодвинувшись.

Но, ведомый сиюминутным влечением к ней, он снова стал наступать.

Она словно не могла стерпеть ни его самого, ни их предельную близость…

– Оставьте меня в покое! – и в голосе была уже мольба.

С каждой минутой ей становилось всё страшнее рядом с ним…

***

– Ну, что за недотрога?! – посетовал он. – Я же просто спросил имя, назвав своё…

– Оно не интересно мне! – выпалила женщина.

– Ну, хватит! – ответил он, не сдерживая уже злости. – Не люблю капризных женщин!

– А я не люблю назойливых мужчин! – громко сказала она.

– Сказал же, хватит! – не выдержал мужчина, и в нём не осталось ни одной не отравленной непонятной злобой черты. – -Думаешь, особенная? Таких, как ты…

Он попытался схватить женщину за руку, не привыкнув слышать даже подобие отказа от женщины, как бы привлекательна она не была. У всех на виду, но чудом не привлекая излишнего внимания, он почти прижал её к себе, разом лишившись не только крох человечности, но и порядочности, утратив схожесть, весьма опосредованную, с мужчиной. Наверное, он стал в её глазах по-настоящему мерзок, когда предъявил к ней неясные счёты?

– Пусти… – вскрикнула она, в момент его слабости исхитрившись освободиться. Так, вероятно, и работает страх? Вместе с адреналином он даёт нужные силы?

Она кинулась к выходу из зала.

Тогда на её пути и возникла Майя, не успевшая совладать с креслом…

Четыре года прошло.

Майя продолжала пялиться в потолок, снова утопая в духоте.

Утро ещё не ушло, но давала о себе знать усталость, не имевшая ничего общего с утомлением тела, которого в полной мере Майя не чувствовала.

Что она наговорила подруге? Любимой подруге!

В памяти возникла та Алекс, которой она предстала перед Майей на выставке.

От мужчины она вырвалась, воспользовавшись первым же шансом. Потом, поравнявшись с инвалидной коляской, споткнулась об одно из колёс, пошатнулась и едва не упала на пленницу болезни, Майю. Вцепилась ладонями в подлокотники, избегая падения, и пробормотала:

– Простите, я не хотела! Я Вас не ушибла?

Всё, на что рассчитывала Майя, увидеть её глаза! Но незнакомая женщина, оказавшаяся довольно молодой, хотя и, несомненно, на несколько лет старше самой Майи, до сих пор напуганная и раздосадованная нежелательным разговором, долго не фокусировала взгляд на лице Райдэр. Той казалось, что ещё чуть —чуть и женщина, дрожащая, не успокоившаяся, ожидающая преследования, разразится слезами.