– Зачем страшные? Красивую найдём.

Темнит, азиат. Не агитировать он вышел. Колька глянул по сторонам. Всё, вроде, тихо.

– Азамат с тобой драться хочет. Ты брата его убил.

– На кулаках что ли?

– Зачем кулаки? У тебя кинжал есть?

– Есть. Я им карандаши чиню.

Колька потянул из ножен нож с косо посаженным лезвием. Американский, каких-то там котиков. Дембель подарил на радостях, до сих пор, наверное, жалеет. Побросал его из руки в руку. Удобный, хоть для левой, хоть для правой. Про такие схватки он слышал. Одна загвоздка: живых свидетелей за пять лет не встречал.

– Слышишь, друг. А что будет, если я вашего джигита мало-мало зарежу?

На той стороне задумались. Видно, такой вариант не рассматривался.

– Ты нам не нужен. Иди куда хочешь. Аллахом клянусь.

– Видел я вашего аллаха, когда вы сало жрали.

Колька опять поиграл ножом. Капризничать не приходилось.

– Слушай, тунгус, у тебя мама есть?

Колька откровенно хамил, накручивая себя перед боем.

– Есть мама. Как не быть?

Очень просто. У Кольки не было ни отца, ни матери. Имя дали нянечки в доме малютки. Чтобы не заморачиваться, дали отчество и фамилию. Николай Николаевич Николаев. Носите, не стаптывайте.

– Поклянись здоровьем матери, что отпустите живым.

Несколько минут там совещались. Наконец Насреддин провозгласил:

– Клянусь.

– Выставляй бойца.

Он отстегнул гранату и сунул её в карман куртки. Духам про неё знать не обязательно. Собрав свой нехитрый скарб, вышел из укрытия. Азамат ждал его, ощерив бородатую морду и размахивая метровым кинжалом.

– Здоровенный бугай, – оценил Колька противника, – Да мне с ним не канат перетягивать.

Он опустил рюкзак, положил сверху взведённый калаш и достал "пёрышко". Сблизившись, пошёл по кругу в одну сторону, потом в другую. Посмотрим, как он двигается.

Двигался бородатый хорошо. Прыгнул вперёд, и Колька с трудом увернулся от вспоровшего воздух клинка. По спине пробежали мурашки. Духи вылезли из щелей и одобрительным гулом поддерживали своего воина.

– Этот балаган пора прекращать. Смеяться никто не будет.

Ускользнув от очередной атаки, Колька сам сделал выпад. Азамат чуть развернулся для замаха, и Колька, нырнув под руку, ткнул его в грудь снизу. Нож, не задев рёбер, вонзился по самую рукоятку. Он выдернул его и, отскочив, вытер об рукав, хотя на лезвии не было ни капли крови. Бородатый рухнул на землю.

– Вай, вай! – завизжали "болельщики". Бабахнули выстрелы, и с Кольки пулей сбило панаму. Он метнулся к рюкзаку. Перед духами встал переговорщик в чалме. Он что-то прокричал своим, размахивая руками. Те порычали, как собаки, отогнанные от миски с мясом, но стрелять перестали. Всем гамузом пошли к убитому Азамату.

Колька стоял над своим рюкзаком, опасаясь наклониться за оружием. К нему подошёл Насреддин и уставился белыми от ненависти глазами, прошипел сдавленно:

– Иди. Быстро иди. Через десять минут мы за тобой все пойдём. Голову тебе, шайтану, отрежем.

– Через десять минут хрен вы меня догоните, – злорадно подумал Колька.

Он повесил на плечо автомат, подхватил рюкзак и двинулся к перевалу.

ЗВОНОК

– У меня зазвонил телефон, – недовольно пробурчал Андрей и глянул на

экран. Номер был незнакомый, но у него вдруг перехватило дыхание и

замерло сердце. Как перед выстрелом.

– Привет, Чёрный. Это Эмма. Как живёшь, дорогой?

Ростов – город-перекрёсток. Кто-то едет на Кавказ, кто-то в Украину. Андрей ехал в Грозный. Проводники задерживались, и он терпеливо ждал их около табачного киоска. Неожиданно почувствовал – его рассматривают. Внимательно, изучающе. Резко обернулся. Шагах в тридцати стояла высокая стройная девушка в брючном костюме. Встретившись глазами с Андреем, смутилась, торопливо поправила сбившуюся причёску, и, легко подхватив тяжеленную сумку, пошла к стоянке такси. Озадаченный Андрей остался на месте.