С помощью обоих офицеров моряки отвязали запасную мачту и приставили ее конец к пеньку, оставшемуся от основной. Затем, привязав четыре веревки к свободному концу, Макрон вместе с пятью моряками поставили ее вертикально. Помощник с двумя сильными мужчинами удерживал нижний конец мачты на месте, в то время как Катон руководил двумя отрядами, тянувшими за веревки. Новая мачта неторопливо поднялась и стала возле обрубка старой, а Макрон со своими подручными удерживал ее на месте двумя веревками. Помощник и его люди торопливо примотали новую мачту к обрубку, насколько это было возможно, и укрепили ее канатами, поняв, что ничего лучше у них уже не получится. Однако об отдыхе речи и быть не могло: экипажу пришлось укреплять мачту расчалками[10], изготавливать снасти и рею, на которую пошли два связанных воедино гребных весла. Наконец, из кладовой извлекли старый парус и прикрепили его к рее. Импровизированный руль спустили за кормой в воду и приставили к нему человека, после чего парус аккуратно подняли на мачту.

Легкий ветерок наполнил своим дуновением затрепетавший парус под критическим взором помощника капитана. Тот отдал новый приказ, и «Гор» начал набирать ход по невысокой волне, как раз когда горизонт на востоке посветлел. Те, кто не помогал управлять судном, в изнеможении повалились на палубу. Сенатор Семпроний уложил Юлию головой себе на колени и укрыл дочь своим плащом. Как только помощник удостоверился в том, что корабль после выполненного ночью грубого ремонта ведет себя достаточно хорошо, он явился с отчетом к Макрону и Катону.

– Мы идем вдоль берега, господа мои. Должны добраться до Маталы к концу дня. Можем стать там на ремонт.

– Отлично, – улыбнулся Макрон. – Ты хорошо потрудился.

Помощник был слишком утомлен для изъявления благодарностей. Коротко кинув, он отдал распоряжение стоявшему у руля человеку, а затем прислонился к борту. Макрон потер руки и, оборотившись к проступающей на небе заре, произнес:

– Ну как, слышал? Живыми и здоровыми сойдем на сушу к концу дня…

Катон не ответил. Он разглядывал далекий берег Крита. Через какое-то мгновение потянулся и потер шею.

– Живыми и здоровыми, говоришь? Надеюсь на это.

Макрон нахмурился:

– Что не так? Избавление от водяной могилы уже не радует тебя?

– O, тут жаловаться не на что. – Катон заставил себя улыбнуться. – Все дело в том, что если эта волна едва не погубила корабль, то одни только боги знают, что она натворила на самом Крите…

Пока «Гор» неспешно огибал мыс, находившиеся на борту сумели получить первое представление об опустошении, которое произвела в порту Маталы гигантская волна. Склады и причалы были разнесены вдребезги, и обломки их унесло вверх по склону к плотной группе домов, обрушившихся под тяжестью ударившей в берег воды. Разбитые рыбацкие лодки и корабли усеивали камни и скалы по обоим берегам бухты. Но и дальше по склону, выше той отметины, куда добралась вода, разрушений было не меньше. Большие и малые дома расплющены как бы ступней некоего титана. Еще выше, на суше, полыхали вырвавшиеся из-под контроля пожары, и столбы дыма уходили в полуденное небо. Среди руин можно было видеть лишь горстку людей, в основном разбиравших завалы в поисках своих родных или каких-нибудь ценностей. Прочие, еще не избавившиеся от потрясения, просто сидели, тупо глядя в пространство.

Макрон судорожно глотнул.

– Что за преисподняя здесь разверзлась?

– Волна, – пояснила Юлия. – Должно быть, она уничтожила порт, прежде чем добраться до нас.

– Тут не только волна потрудилась, – покачал головой Катон. – Волна далеко выплеснулась на сушу, но и там, куда она не дошла, видно множество разрушений. – Он повернулся к сенатору. – Похоже на то землетрясение в Вифинии, о котором ты рассказывал нам.