Деда моего расстреляли, бабушка провела по тюрьмам и лагерям 15 лет. Отец смог разыскать ее только в 57-м году, после реабилитации. Тогда же мы и переехали в Ригу из Кемеровской области, где познакомились и поженились мои родители, где родились мы с сестрой.
В Риге стоял памятник моему деду, военное инженерно-авиационное училище, которое я заканчивал, носило имя Якова Алксниса, улица была… Теперь все это пошло прахом – памятник снесли, училище расформировывается, улицу переименовали.
– В честь кого на этот раз назвали?
– Даже не знаю, не интересовался… Так что такая история с нашей семьей.
– А родня ваша рижская смягчилась? Было время, она от вас чуть ли не отреклась.
– С сестрой у меня отношения не портились, а более дальние родственники… Недавно позвонил один из дядьев, который полтора года назад в прессе клеймил меня позором. И так, между прочим, словно ничего и не было, говорит: «Виктор, ты куда пропал? Что-то зазнался, в гости не заходишь. Приезжай, бутылка стоит». Так что и здесь, как говорил некто Горбачев, процесс пошел. И пошел в позитивном направлении. Не скажу, чтобы с родней все стало благополучно, но ничего, еще не вечер.
– Жена работает?
– Она преподает историю в средней школе. Супругу потихонечку начинают выживать, создают неприятную обстановку, хотят вынудить уйти самостоятельно. Причем делают это не коллеги по школе, а районное, городское начальство перекрывает кислород.
– А дети?
– С ними пока все нормально, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Ирина и Яков учатся в одном из лучших учебных заведений города – Пушкинском лицее. Они туда не по блату устроены, просто мы живем по соседству. Дочь в 12-м классе занимается, а сын – в 10-м.
Вообще с детьми у меня полный порядок. В политических взглядах они полностью на моей стороне, им даже нравится, что наверху вращаюсь. Похвастать перед приятелями можно, с кем отец знаком и дружен. Я спокойно на это реагирую, пусть по-детски пощеголяют.
– После школы будут уезжать из Латвии?
– Безусловно. В республике получить образование им не удастся.
БЕСПЛАТНЫЙ СЫР ИЗ МЫШЕЛОВКИ
– Виктор Имантович, вы обмолвились о том, что вас могут выслать из Москвы как иностранца. У вас латвийский паспорт?
– Я гражданин России. В соответствии с принятым в 1991 году законом, те, кто родился на территории Российской Федерации, автоматически становятся ее гражданами. Моя родина – город Таштагол Кемеровской области. И жена, и дети у меня россияне. Латвийское гражданство я даже не пытался взять, учитывая те требования, которые для этого предъявляются.
– Латышский язык вы знаете?
– Да, свободно говорю.
– И дома тоже?
– Нет, пользуемся русским. Кроме меня, латышским никто из домашних не владеет. Может, и моя вина в этом есть, но… Я ведь в армии служил, а там один язык в ходу. Поэтому упреки, что мы, мол, мигранты, поэтому не уважаем латышскую культуру, её традиции, абсурдны. Проблемы намного серьёзней. Скажем, Рига на 67 процентов заселена русскоязычным населением, естественно, что нужда общаться по-латышски возникает редко. А в сельской местности, понятно, другая картина, и там, кстати, все знают язык. Все от среды зависит, остальное – чушь.
– Скажите, приезжая в Латвию, вы участвуете в действиях оппозиции, назовем это так?