Матвей в это время догнал заскакавший по обочине мотоцикл и заглушил мотор.

Пленных немцев оттащили в лес, туда же спрятали и их транспортное средство.

– ну вот, у нас теперь есть и одежда, и оружие, – сиял Матвей, – о! у них в коляске есть шоколад и галеты, живем!

Мужики связали пленных, потом перекусили немецкими запасами и приступили к допросу.

Немецкий знал только Ильич, и то на начальном школьном уровне. Но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что там, откуда они едут, с русскими покончено, и они возвращаются в Новгород, чтобы отдохнуть и получить новое назначение.

– а где наши, спроси, – теребил Матвей

– Wo befinden sich sowjetische Truppen? – Ильич даже встряхнул допрашиваемого немца

Из его сбившейся от страха речи мужики поняли, что наши войска обороняются у деревни Любцы.

– недалеко отсюда, должно быть километров 20, – заметил Петрович, – карту возьми у фрица, пусть покажет.

Они сняли планшет с пленного и развернули карту.

– Wo? Zeig es mir

Немец ткнул на карту в район размещения советских войск, а потом провел пальцем до точки, где находились они.

– Нормально, дня за три дойдем.

– Да может и за день дойдем

– не, Ильич, никак не дойдем за день, это ж надо по лесу идти, через буреломы, канавы, сдохнем от усталости. А с двумя привалами нормально.

– я не предлагаю идти, у нас же транспорт есть. Вы с Матвеем переодеваетесь в фашистскую форму, а меня везете как пленного.

У Матвея загорелись глаза, но он заметил:

– лучше я буду пленным, вон, у меня и гимнастерка цела почти, а ты, Ильич, будешь немцем. Ты ж говоришь по немецки, если фрицы нас остановят, ты выкрутишься.

– отлично, так и сделаем. – Ильич начал снимать с фрицев одежду.

Минут через двадцать они уже переоделись, немецкая форма подошла и Ильичу и Николай Петровичу практически идеально.

– а что с фрицами будем делать? – спросил Матвей

– а ничего, пусть ковыляют к своим со связанными ногами. Глядишь, потом и нас пожалеют, если к ним попадем, – сказал Ильич, и кинул на колени одного из немцев плитку шоколада, – и отломи им немного глухаря, чтобы с голоду не померли – фидерзейн, фрицы!

Ильич сел за руль мотоцикла, Петрович пристроился сзади, а Матвей с комфортом разлегся в коляске с нацепленной на всякий случай на рот повязке.

– ты это, если немцы встретятся, руки за спину спрячь, как будто ты арестованный, и не мекай.

Ильич ударил ногой по лапке стартера, и окруженцы рванули в сторону Любец.

Через пару километров они заметили вдали едущий бронетранспортер. Поравнявшись с ним они отдали честь военным, ехавшим по соседству

– у вас есть закурить? – спросил по-немецки водитель бронетранспортера

Илья достал из планшета начатую пачку Зондер Мишунг и показал ее ефрейтору с БТР. Тот нажал на тормоз и двое солдат подошли к мотоциклу. В этот момент Матвей достал из под своей задницы Вальтер и точными выстрелами пристрелил обоих фашистов.

– Отлично, Матвей, переодевайся в ефрейтора, правда вся грудь в крови, но прикроешь чем-нибудь… и садись за бронетранспортер. Водить умеешь?

– разберемся, – ответил Матвей, натягивая немецкую гимнастерку.

Они опорожнили планшеты и заплечные ранцы убитых немцев и закинули их раздетые тела в канаву. Два шмайссера и еще один Вальтер бросили в коляску. Петрович тоже пересел на БТР и они продолжили свой путь.

Ближе к вечеру они услышали пулеметную стрельбу и отдельные артиллеристские залпы.

– Подходим к линии фронта, – заметил Петрович, – теперь главное, чтобы свои не подстрелили.

– Снимайте подштанники! – приказал Ильич

– Чего?

– Снимайте, говорю, привязываем их к шмайссерам, поднимаем над головой как флаг и едем, пусть наши думают, что это немцы сдаются, все равно отсюда не объяснить.