Проще говоря, всё, что мы видим в мире, – это картинки, которые присутствуют в мозге в виде мельчайших рисунков в цвете и звуке. И чтобы воскресить условную Одри, нам надо всего-навсего создать химически то, что я называю в химии «эстетическими частицами», то есть картинку из её жизни, и впустить её в структуру нейронных импульсов по веществу мембраны клетки к нейромедиаторам. Но как эту картинку создать? Для этого надо на уровне молекулярной биологии и генной инженерии (в общем-то для этого они и нужны, а не для выяснения родословных и наследственности) создать эпизод из жизни, картинку, нарисовать её в генном веществе, молекулярном поле и активировать. И тогда, впустив этот генный рисунок в каркас тела или, что лучше, – отдельно сформировав из этого кожу, кости, мышцы, органы, всё по рисунку уже поведения их при жизни Одри, мы получим рост тела за счёт данных генетических модификаций. Для этого главное – знание истории жизни, истории жизни на анатомо-физиологическом уровне человека и генный инженеринг как творчество.

Также сейчас не решена проблема нейрокомпьютеров, потому что спаивание и распаивание сигналов, как это бывает в мозге, труднопредставимо, как сделать, и здесь надо сказать, что опять же генетическая геометрическая химическая эстетическая форма мышления хотя бы части мозга запустит процесс формирования мозга вообще. Потому что регенерация – это то, чему надо дать импульс, и потом она уже себя реализует через изначальную геометрию. Причина же любого импульса – правильная эстетическая геометрия. Хайфлик потому имеет ограниченное клеточное деление, что это вырванная часть материи, а не субстрат эстетического поведения. Это как часть сюжета эстетической частицы, незаконченная картинка, и потому просто конечное деление и остановка процесса.

Конец ознакомительного фрагмента.