Но сам биологический континуум квантового мира и мира теории относительности – это мир, в котором существуют функции в «плюс» увеличении и в «минус» увеличении, и через данность реальности так себя реализуют. На уровне Вселенной, космоса и мегаобъектов ситуация такая, что происходит просто разнообразие поведения, в отличие от классического поведения организмов на Земле, также и на уровне мельче квантового – просто разнообразие квантового типа, но не ещё уменьшение и не какой-то конец.

Тема развиваемая мной, конечно, не является простой, но истины, которые я вывожу, являются логическими результатами данных, которые мы также знаем; математика, система координат, понятие бифуркации, флуктуации, инфляции вселенной или аффектов в природе – всё это говорит о разнообразии.

Для эволюционной биологии процесс образования живой материи – это процесс достижения некоей интегральной общей фазы биологического существования. Вселенная же – это менее совершенная, условно говоря, структура, потому что она не вписывается в интегральную общую фазу жизни, как и квантовый мир. А робототехника и искусственный интеллект – это всё ещё основная интегральная общая фаза, как и высшие приматы, разумные млекопитающие и мы.

Потому важно оценивать жизнь и сознание как единый субстрат функций.

8. Что такое сознание?

Надо понимать, что человек не наблюдает никаких озарений и смыслов в настоящем значении этого слова. Человек видит законченную логически оформленную картинку. Сознание – это память, а память – это цвет и звук. Любое вещество в природе состоит из незыблемого атрибута цвета и атрибута звука. Всё цвет и всё звучит. Если же что-то обоняется (как тёплое или холодное), то это восприятие его звука, в то время как через звук можно понять также чувства, эмоции. А цвет вызывает картинки, которые дают ассоциации. Потому всё, что мы видим в природе, всё, о чём мы думаем, – это результат работы нашего и только нашего мозга, на основе внешних раздражителей конституирующего законченную цветозвуковую форму, которую мы называем смыслом. Всё делает мозг. Внешний мир по отношению к мозгу (и сознанию, которое равно цвету и звуку, не будем усложнять) – это раздражитель, один из раздражителей, которыми также являются внутренние органы (если они больны, то они возбуждают мозг) или другие люди, или даже знания. Но кодирует и раскодирует информацию головной мозг. Если бы природы не было, он бы кодировал другое. Его вещество – цветозвуковая жидкость (материя), а вещество мира также цветозвуковые субстраты. Потому что, помимо описанного, весь мир – это цвет и звук, и вращение в комплексе цветозвуковых эффектов, в этом смысле мир един и целостен как субстанция. Схожесть же наших восприятий мира основана на нашей общей генетической природе.

ОПАСНО БЫТЬ ГЕНИЕМ. Безусловно опасно. Причина этого в наличии у людей одной очень архаической структуры в мозге – желания убивать как формы проявления доминатности высшего порядка. Такие мысли, уверен, приходили ко всем, и к вам – «так бы и убил», говорит человек. Но общество сублимирует эти страшные позывы, оно создаёт спорт, компьютерные игры, научные гранты, Нобелевские комитеты, рекорды Гиннеса, политические партии с демократической борьбой, награды, почётные грамоты, поощрения, эстрадную популярность и престиж, карьерные ступени и отвлечение едой и сексом. И всё это помогает. Но только в борьбе с гениями не помогает ни один из этих методов. Потому что особенностью гения является возможность в любых условиях и при любой аудитории говорить необычно и показывать свои таланты, что другие могут сделать только в ограниченных кругах и условиях. И большое везение, если гения не убьют методами индивидуального терроризма, и ещё большее, если ему формально не пришьют какое-нибудь нарушение и не сошлют или не посадят, на практике же могут даже критикой, позором и высмеиванием сломать психику. Иногда гений опережает это всё и умирает от сумасшествия; может, это лучший вариант. Но самые везунчики бывают имитаторами: если у гения большой мозг настолько, что, помимо гениального творчества, он может имитировать посредственность, то он выживет, как выживали те, кого после прихода к власти большевиков вместо смерти отправили на «философских пароходах» во Францию и другие европейские страны. Имитация – главное спасение для гения.