Смысл, являясь внутренней данностью, ни одним своим элементом не нуждается в дальнейшем познании, однако может быть дополнен и расширен за счет запечатления в нем отношений с другими смыслами других образов.

Этим смысл качественно отличается от комплементарного ему представления: если перцептивное представление это огонь, то смысл его включает и переживание тепла, и ожога, и света от огня, и слово огонь и массу всего другого, что совокупно составляет повторно воспроизводимое памятью субъективное переживание, которому присвоено название «огонь». Смысл можно назвать истинным «внутренним предметом», впрочем предметом невидимым и многоликим, вобравшим в себя отпечатки всего близкого по содержанию опыта индивидуума, он не ощутим целиком, но ощутим частно, будучи актуализированным проявляющим и означающим его представлением.

Смысл неизмеримо содержательнее представления, даже представления на основе восприятия, поскольку восприятие доставляет в представление прежде всего форму, цвет и иные «дигитализируемые» впечатления. Смысл же этого представления заключает в себе все чувственное и концептуальное знание индивидуума об объекте представления в его актуальной и потенциальной, раскрываемой и углубляемой форме, и знание о его контекстном месте в текущем интерьере сознания, а также в свернутой форму хранит ассоциации как присутствие элементов других смыслов. Если углублять рассмотрение любого смысла, то он поэтапно приведет от отношения к частному непосредственно к отношению к субъекту, Я данной психики, являющемуся начальной точкой отсчета любого смыслообразования.

Термин «смысл» ни в коем случае не используется как синоним или заменитель термина «значение», поскольку слово «значение» относится к случаю, когда нечто выступает в качестве обозначения чего-то другого. В отличие от «значения» смысл никак не «обозначает» непосредственно воспринятый состав представления, поскольку является хранимым и дополняемым переживанием субъектом этого представления, и включает в себя чувство от отпечатывания представления в субъекте. Он комплементарен значению, является штучным контррельефом в живом и непосредственно ощущаемом содержимом психики. Смысл это не «означающее» – а «значащее субъективное», фактически структурированная чувственная значимость предмета мышления. Соответственно «значения» дополнительны к смыслу, и смысл воплощается в значениях, одно из которых, например, картинка кошки, другое слово «кошка», а третье имя «Мурка», и так далее.

Представление является значением к смыслу и любое представление подобно сценке, воспроизводящей лишь частное прочтение смысла, а любой образ, соответственно, является различной сложности и глубины смыслом, проявленный в представлении одним из его значений как перцептивной частью образа.

По сути, хотя прижившееся в литературе слово «смысл» чаще всего как раз и обозначает тот или иной смысл, иллюстрированный значениями, из-за упора на эти (как правило коллективные) значения и окружающие их рационализации, наподобие «общественного блага» или «смысла жизни», оно теряет свое центральное содержание.

Однако в действительности для субъекта «значение», как любое представление, скорее выступает лишь как средство представления, символизации и удержания смысла в поле мышления.

Также необходимо указать на отличие содержания вводимого понятия «смысл» от вложенного Э. Гуссерлем в понятие ноэзиса. Несмотря на то, что смысл первично возникает подобно ноэзису при контакте интенции субъекта с внутренним объектом представления, он, в отличие от ноэзиса, не утрачивается при перемене интенции, а сохраняется памятью, пробуждается и лишь достраивается, а не возникает наново. То есть смысл существует независимо от ноэзиса и оказывается способным повторно возникнуть не посредством него.