– Я тоже так думаю.

– Он в состоянии сбежать из больницы?

– Нет, – растерянно улыбнулся Эрик.

Йона двинулся по направлению к коридору.

– Поедете в теткин дом? – спросил Эрик.

– Да.

– Я поеду с вами, – сказал Эрик и пошел за комиссаром. – Может быть, сестра ранена или у нее тяжелый шок.

Полдень вторника, восьмое декабря

Симоне сидела в вагоне метро и смотрела в окно. Она была вся в поту – выскочив из квартиры, она примчалась на станцию метро бегом.

Поезд остановился на станции “Хувудста”.

Симоне подумала, что надо было взять такси. Она пыталась уговорить себя: мол, ничего страшного не случилось, она же сама понимает, что волнуется зря.

Снова смотрела на телефон, размышляя, была ли женщина, с которой она говорила час назад, матерью Аиды и действительно ли Аида сейчас делает татуировку в центре Тенсты.

Двери закрылись, но тут же открылись снова, где-то послышалось восклицание, двери снова захлопнулись, и поезд наконец тронулся.

Мужчина, сидевший напротив Симоне, зашуршал газетами. Собрал их, расправил на соседнем сиденье, словно для сравнения, потом снова сложил. В отражении в окне Симоне видела, что он время от времени посматривает на нее. Она подумала, не пересесть ли, но мелодичный сигнал телефона сбил ее с мысли – пришло сообщение. Сообщение оказалось из галереи, от Ильвы. У Симоне не хватило сил прочитать его. Она надеялась, что это от Эрика. Симоне потеряла счет попыткам дозвониться до него, но все-таки попробовала еще раз. Послушала гудки и сигнал голосовой почты.

– Слушайте, – сказал мужчина напротив раздражающе настойчивым голосом.

Симоне попыталась сделать вид, что не слышит его. Она отвернулась к окну, притворяясь, будто слушает, что ей говорят по телефону.

– Эй? – окликнул мужчина.

Симоне поняла, что он не отвяжется, пока она не обратит на него внимание. Как и многие мужчины, он, кажется, не понимал, что у женщин своя жизнь, свои мысли, что женщины не живут с постоянной готовностью слушать мужские речи.

– Вы что, не слышите? Я к вам обращаюсь, – повторил мужчина.

Симоне повернулась к нему.

– Прекрасно слышу, – спокойно сказала она.

– Тогда чего не отвечаете? – спросил он.

– Вот, отвечаю.

Он пару раз моргнул и продолжил:

– Вы ведь женщина?

Симоне сглотнула и подумала, что он из тех, кто хочет вынудить ее назвать свое имя, рассказать о социальном положении, а под конец спровоцировать на грубость.

– Вы женщина?

– Это все, что вы хотите знать? – коротко спросила она и повернулась к окну.

Он поднялся и подсел к ней:

– Вот послушайте… У меня была женщина, и моя женщина, моя женщина…

Симоне почувствовала капли слюны у себя на щеке.

– Она была как Элизабет Тейлор, – продолжал мужчина. – Вы знаете, кто это?

Он подергал ее за руку.

– Вы знаете, кто такая Элизабет Тейлор?

– Да, – нетерпеливо сказала Симоне. – Естественно, знаю.

Мужчина с довольным видом откинулся на спинку сиденья.

– У нее вечно были новые мужики, – заныл он. – Все богаче и богаче, бриллиантовые кольца, подарки, ожерелья…

Поезд замедлил ход. Симоне поняла, что ей пора выходить, это Тенста. Она поднялась, но мужчина загородил ей дорогу.

– Обнимите меня. Я просто хочу, чтобы меня обняли.

Симоне, стиснув зубы, извинилась, отвела его руку и тут же почувствовала ее на своей пояснице. Тут поезд остановился, мужчина потерял равновесие и тяжело шлепнулся на сиденье.

– Шлюха, – спокойно сказал он ей в спину.

Симоне вышла из поезда, выбежала из метро на улицу, одолела крытый плексигласом мост и спустилась вниз. На лавке у торгового центра сидели трое пьяных, переговаривались хриплыми голосами. Симоне вбежала в главный вход и снова попыталась дозвониться до Эрика. Из винного магазина доносился запах старого красного вина – там разбилась бутылка. Тяжело дыша, Симоне пробежала мимо ресторана. Увидела в окно длинный стол с консервированной кукурузой, нарезанными огурцами и высохшими листьями салата. Посреди холла висел большой плакат с перечислением магазинов, которые есть в торговом центре. Симоне пробежала его глазами и нашла то, что искала: “Тенста Тату”. Если верить плану, салон располагался довольно далеко, на втором этаже с правой стороны. Симоне кинулась к эскалаторам, обгоняя молодых мамаш, шествующих под ручку пенсионеров и подростков-прогульщиков.