Что вернуло самообладание Валькирии, усмехнувшейся от такого полёта благоразумия своих спасателей. – А где ж я ещё могу быть? – Иронично усмехнулась Валькирия, и вот же чёрт, осела в ногах от испуга, вдруг поняв, что она может быть и не там, как она самонадеянно сейчас думает.

– Тогда где?! – нервно вопросила себя Валькирия, уперевшись взглядом в ту неё, кто это точно знает, как она сейчас думает.

Беготня

– И что тут у нас? – от этого первого вопроса, заданного Валькирией по прибытию на место преступления, как это самое обычное кафе будет определено и обозначено в отчётах, до её промежуточного, результирующего вопроса: «А не кажется ли вам, что мы как-то уж быстро вышли на нашего беглеца?», прошло почти ничего по меркам даже сыскного дела. Впрочем, всё по порядку, чтобы хотя бы самим не частить в спешке, а попытаться обосновать сделанные вот так сперва выводы насчёт быть может скоропалительных решений Валькирии. Кто с такой высокой быстротой раскрывает преступления и подводит к логическому итогу порученные ей дела.

Вот поручили ей отыскать пропавшего человека по собственной воле и инициативе, как характеризуются практически все беглецы, и не прошло и несколько часов с момента её ознакомления с местом пропажи интересующего так всех беглеца, как этот беглец обнаруживается в одном закусочного типа заведении, куда он, всего вероятней, заскочил, чтобы по быстрому перекусить после столького времени на голодный желудок. Ну а то, что беглец в этом месте, определённо не случайно нашёл для себя последний пункт назначения, шеей сзади наткнувшись на нож, то это уже другой вопрос, с иными задачами и продолжением. Чему свой порядок и время.

И хотя Валькирия считает небезосновательно и весь её небольшой опыт дедуктивной деятельности это подтверждает, что в её профессиональной деятельности случайностей не бывает, а тем более совпадающих с её желанием и устремлениями, тем не менее, в обнаружении ею… ладно, пусть всей их группой, беглеца и притом так быстро, имела место вот такая случайность.

Так вся их группа, как только закончила все следственные дела в лаборатории, заняв свои места в спецавтомобиле их ведомства, собралась направиться в расположение своего подразделения. Где буквально сразу, ещё не успел Клим вжать педаль акселератора до своего предела, как у Алекса вслух появляются дезорганизующие буквально всех тут мысли. – Что-то я проголодался. – И что удивительно, так это то, что все так же себя неполноценно почувствовали. И теперь все смотрят через урчание своих желудков в сторону Валькирии, за кем последнее слово и кому всё-таки легче справляться с требованием своего ненасытного всегда желудка, как все наивно думают. Её к этому мотивирует желание стройно выглядеть в глазах буквально всего населения, за исключением разве что уж совсем запущенных в её глазах людей, например, Лома, и она оттого легче в себе переносит голод. Она к нему типа привыкла.

А вот её, сейчас напарники (вот же конформисты), не так легко справляются с таким положением дел со своим припастным необеспечением, и они косятся в сторону Валькирии (Клим через зеркало заднего вида, а Алекс, чуть в её сторону обернувшись), ожидая от неё положительного решения.

А Валькирия, конечно, благодарна им за такую их отзывчивость (несколько даже неожиданную для неё) и прямо-таки рвением в деле её спасения из заточения в капсуле, где они этому Лому успели даже бока намять, пока он не сообразил быстро не затягивать демонстрацию ей работы капсулы, – я всего лишь хотел, простите, показать вам как она работает, ещё раз простите, – и живо открыть капсулу и выпустить её из неё удивительно похорошевшую и как мы без вас, Валькирия, соскучились, но она не пойдёт на поводу неуместной и ни ко времени благодарности. Тем более она не подвергалась никакой опасности, как позже со слов Лома выяснилось. А то, что он в этом уверял под некоторым давлением обстоятельств произошедшего с ним у капсулы, то это ничтожное, как Лом обстоятельство.