Тряхнула головой, не время думать о какой-то фигне. У меня с дружбой проблемы, не до переживаний о парнях. Я решилась забить и быть искренней, но вдруг в коридоре увидела знакомое лицо. На мгновение засомневалась, что глаза меня не подводят. Моргнула.

Лида уставилась на меня с ненавистью. Всего секунду назад с ее лицом все было более или менее нормально: бледное, уставшее, как и должно быть у человека с пропавшим родственником. А теперь воинственное, словно она готова меня убить.

Я почувствовала тревогу и собралась скрыться поскорее. Резко открыла дверь в аудиторию. Из-за того, что я опоздала, все присутствующие уставились на меня. И когда наши с преподавателем взгляды встретились, на меня налетели.

Началась шумиха. Я стукнулась о стену лбом. За волосы меня тянули. Все кричали, но один голос был особенно громким.

– Что вы с ним сделали?!

Отчаяние, боль, истерика. И я не могла это остановить. Оказалась на полу раньше, чем осознала, что мне нужно хоть как-то защищаться. Я с трудом вывернулась, чтобы хотя бы видеть напавшего человека. В меня летели красные ногти.

Повезло, что я не успела треснуть в ответ. Лиду оттаскивал преподаватель и мой одногруппник.

– Ты в порядке? – вопила Света.

Она меня зачем-то трогала, словно проверяла, есть ли переломы. Я с трудом поднялась. Адреналин в крови все никак не успокаивался, поэтому я пошатывалась.

– И ты! Мрази! Что б вы все сдохли!

Лида плевалась на Свету и меня. Мы с подругой вопросительно переглянулись. Я пожала плечами. Света нахмурилась. Преподаватель и его помощник уводили Лиду, выкрикивающую проклятья. Когда те скрылись за углом, группа уставилась на Свету. Она мгновенно собралась.

– В аудиторию, живо! – Подруга загоняла всех, как сбежавших баранов.

Я, поддавшись стадному инстинкту, последовала за ними. До конца пары преподаватель не вернулся. Одногруппники косились на нас со Светой. Пару раз прозвучал вопрос, что случилось. Света приспускала очки и недобро глядела на любопытных. Те затыкались и ненадолго отставали.

Под пристальным вниманием от окружающих мы со Светой не обсуждали важные темы. Ждали, когда останемся одни. Вместо этого болтали о дипломе. Все, кроме меня, уже согласовали темы с научруками. Стоило бы этим заняться, раз уж я не страдала от ожогов ежесекундно.

Света то и дело косилась на мои ноги, которыми я спокойно двигала и не морщилась. Под широкими штанинами не видно, что бинты я сняла, но и ботинки на мне о многом говорили. С теми ранами, что Свете довелось увидеть в больнице, ни о какой обуви и речи не шло.

Но в странном состоянии находилась не только я. Слой косметики не скрыл до конца следы ночных рыданий Светы. В основном потому что те выражались в опухлости лица.

– Спасибо, что пришла на похороны, – прошептала Света.

Я кивнула:

– Скорее приехала.

Я же была на коляске.

Света слабо хихикнула. Я почувствовала, что перемирие наступило. Вдруг поняла, что действительно рада, что посетила похороны. Мы хоть и не разговаривали с подругой, но все-таки иногда так приятно увидеть друга среди толпы. Не представляю, как бы я ненавидела универ, не будь в нем Светы.

– Давай вместе диплом делать, – предложила я в честь примирения и потому что не хотела заниматься этим в одиночку.

– Дед завещал мне свой дом.

Резковатая перемена темы. Я хмыкнула и придвинулась к Свете:

– Почему тебе?

Никогда не слышала о теплых отношениях между ней и дедушкой. Я об умершем мало что знала. До его смерти о нем редко говорили. Может, не хотели обсуждать дела семейные при посторонних. А может, он не любил людей. Но на праздниках в доме Игнатовых мы с ним не пересекались. Я думала, что это из-за пожилого возраста.