При виде дам оба вскочили и поклонились.

– Наше почтение сударыни. Позвольте представиться – доктор Кант.

– Карл Бюлер. – Представился второй, молодой красавец, пронзительный брюнет, с аккуратно подстриженной бородкой.

Женщины представились, в ответ. Мужчины неполиткорректно подождали пока они сядут, после этого сели сами и стали раскуривать потухшие трубки. В других условиях, на обоих можно было смело подавать в суд, за курение в неположенном месте и вред, полученный в результате пассивного табакокурения. Однако обе дамы, не сговариваясь, решили отложить этот вопрос. Вместо этого Стася спросила:

– А вы тут работаете или участники реконструкции?

– Вопрос, по своему – правильный. – Усмехнулся Кант. – Но трудно найти, на него, правильный ответ.

– Вы кажется философ? – Спросила Аннаска.

– Увы, я – физик. Самуил Сигизмундович. Философ Кант был Эммануилом. Он здесь еще не родился. Сейчас тысяча шестьсот шестидесятый год от рождества Христова. А он родится только в тысяча семьсот двадцать четвертом.

– Понятно. – Сказала Аннаска.

– Хотя ничего непонятно. – Добавила Стася.

– Понятно, что хотя бы двое, здесь не сумасшедшие. – Усмехнулась Аннаска.

– Интересно, где Войтеховский, находит таких замечательных женщин? – Восторженно сказал Бюлер.

Возможность выяснить это появилась довольно скоро. Не успели дамы угоститься кофе, как дверь трактира, от сильного удара снаружи распахнулась и в зал влетел тот самый мужик. Юрген Войтеховский, наниматель.

Одет он был странно. Снизу все было какое-то то ли греческое, то ли – римское, до колен. А сверху была меховая накидка, мехом наружу, сшитая мешком.

От Войтеховского шел пар.

– Слушай, Кант почему никто не дежурит в башне? – С порога грозно спросил Войтеховский.

– А, что?

– Много чего. Пришлось от Прохода Цезарей пешком переться. Тревожную кнопку жал, жал. Жал, жал – никакой реакции! Хорошо по дороге, лесоруба раздел. А, так в тунике, по морозу…

– Так, что стряслось?

– Восстание рабов у меня.

– За лейб-гвардией явился?

– Самураи всех Спартаков уже порубили. Там моего преданного виллика ранили. Не тяжело, но опасно. В живот. А, тут у нас хирург прибыл. Давайте его сюда. Везти раненого к нам я не решился. Еще растрясем, по дороге. Поэтому надо врача туда перекинуть пусть посмотрит на месте.

В первый день своего пребывания в Шаффурте, осмотреть новое место работы никому не удалось. Новых работников весь день инструктировали и приучали к местному экологическому питанию. В результате выяснилось, что город настоящий, не новострой со средневековым антуражем. Просто это место, в незапамятные времена, затерялось в реестре нулевой вселенной, а недавно неожиданно нашлось. Во времена забвения, Шаффурт сильно отстал в историческом развитии, поэтому здесь сейчас – натуральный переходный период от феодализма, к Новому Времени. Как это случилось, никому знать не обязательно. Остается только смириться с существующим положением вещей. За сумасшедшую зарплату, разумеется.

– А, все-таки? – Стали настаивать отдельные личности.

Тогда, на смену Жанне, выступил профессор Кант и рассказал о том, что здесь – аномальное явление, которое является уникальным в череде пространственных формаций. Из-за переплетения полей и масштабного выброса энергий. Он подробно рассказал о волновых функциях, множествах полевых гармонических осцилляторов и вещественном безмассовом векторном поле.

После его продолжительного выступления, все сразу успокоились, по поводу пространственных координат нового места работы. А, военный инструктор, Збигнев Хмелевский, даже сказал, что если кто-то еще раз спросит про физику, он его лично прикончит. При этом он так выразительно взглянул на Стасю, что она даже подумала: за что – ее? Только, когда Аннаска толкнула ее в бок, в голову пришли другие мысли. Типа того, что этот убийственный взгляд означает, что-то другое.