– Но ведь украшения, золотые и серебряные вещи можно продать где угодно, разве не так? – удивилась она.

Он усмехнулся.

– Девочка моя, золота и серебра, как и камушков, там не так и много. Если подобное добро попадается, мы его, конечно, сбываем легко. Но гораздо больше в этих развалинах встречается совершенно непонятных вещиц. Никогда не знаешь, стоит ли такая хоть сколько-нибудь или нет. Потому мы предпочитаем заказы получать предварительно. Тогда человек сам подробно объяснит – как выглядит, сколько стоит…

– Вы – это ты и твои два товарища?

– Нас не трое. Нас пятеро. Священное число.

– Пятеро? А где же остальные?

– Они в городе. Кое-что продать, кое-что купить, новости узнать. Мы должны с ними встретиться дня через два неподалеку отсюда.

– И тогда отправитесь обратно в Пустоши?

– Неизвестно. В зависимости от новостей.

Они еще немного полежали молча.

– Интересная у вас жизнь, – осторожно сказала Аир, рассчитывая дождаться новых рассказов.

– Опасная.

– Ну, это понятно…

– Знаешь, я хотел бы взять тебя с собой, – сказал он.

Она сперва даже не поняла, о чем он, а когда поняла, подпрыгнула и села. Он смотрел на нее немного искоса.

– Меня? – заикаясь от изумления, переспросила она.

– Тебя.

– А-а… почему? Подожди, ведь я не рейнджер, и ты не можешь этого не знать…

– Да, конечно. Но неужели ты думаешь, что рейнджерами рождаются? Ими становятся. Так же, как приобретают новую профессию.

– Но я же… женщина.

– И что? В Пустошах, да будет тебе известно, больше всего решает ловкость, а не сила. Ловкости женщинам с таким сложением, как у тебя, не занимать.

Она задумалась.

– Я не понимаю, – призналась Аир наконец. – Зачем я тебе сдалась?

Легко оттолкнувшись рукой от земли, поросшей колючей, подсохшей на солнце травой, он сел.

– Все очень просто. У тебя есть чутье на магию, а такое свойство, да еще врожденное, встречается очень редко. И оно очень ценно для рейнджеров. Понимаешь, многие из тех ловушек, в которые попадают даже опытнейшие из нас, – магические, и самое главное, что это чувствуется с трудом. И тогда может помочь только человек с чутьем. Вроде тебя.

– С чего ты взял, что у меня чутье?

Он посмотрел хитро.

– А я заметил, как ты смотрела на мою фибулу. Она искрила, верно же?

– Искрила. Красиво так…

– Вот именно. Так вот, можешь теперь посмотреть и убедиться, что камень на фибуле матовый и совсем не искрит. – Он снял безделушку с плеча, подал ей, и только теперь Аир поняла, что он, оказывается, носит ее с собой постоянно, хотя плаща на нем нет, нет даже куртки, и фибула приколота прямо к рубашке.

Она взяла украшение и посмотрела на него. Фибула была серебряная, с чернением, и камень, вставленный в нее, оказался совсем некрасив, какой-то темно-серый, ноздреватый, даже, кажется, запыленный – ну булыжник и булыжник, на дороге подобрали. Понятное дело, не было на нем ни единой полированной грани, могущей поблескивать. Аир только пожала плечом.

– Так вот, – забрав у нее фибулу, продолжил Хельд, – ты видела магию. Это именно она поблескивала. Вот в чем дело.

– Но как ты понял, что я вижу?..

– Нетрудно догадаться. Пряжечка моя на вид, особенно если издалека, не так уж хороша, так что если человек на нее пристально, зачарованно, удивленно смотрит, он определенно увидел что-то необычное. Вот я и понял. И надо тебе сказать, что магии в моей игрушке мало, совсем чуток, а раз ты ее разглядела, да еще издалека… Это чутье, ничто иное.

– Ну, не знаю…

– Учти, я не отступлюсь. Ты мне нужна… Да что там мне, всей нашей компании, а стоит сюда наведаться какому-нибудь магу, он тебя сразу сгребет, без слов. Не добром, так силой, они, маги, люди могущественные, сильные, ничего не боятся. Неизвестно, что для тебя будет лучше. Конечно, признаюсь честно, я не столько о тебе думаю, сколько о себе и ребятах. Учти. У тебя будет равная доля, а доли бывают большие, в золоте… Пара-тройка путешествий, и ты сможешь себе дом в городе купить. Дом в городе! Ты подумай.