Попутно отмечу характерный стиль работы партийных органов: не только моего согласия никто не спрашивал, но даже Министерство автомобильной промышленности, откуда, собственно говоря, меня забрали, было просто поставлено перед фактом. По тогдашним понятиям, такой перевод, пусть и в Москву, считался понижением. Но наступали новые времена и вместо тихой заводи в ожидании досрочного выхода на персональную пенсию я попал в команду, которая готовила решения ЦК КПСС и Совмина о первых шагах перестройки».

Так после 12 лет успешной работы одним из высших руководителей на крупнейших машиностроительных комбинатах страны Владимир Иванович оказывается в Москве и в июле 1985 года становится начальником отдела машиностроения и металлообработки Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам (Госкомтруд СССР).

Нельзя сказать, что ему с нуля приходится завоёвывать столицу. Он не новичок в высоких московских кабинетах. В качестве заместителя генерального директора – директора по экономике и планированию КамАЗа – он регулярно решает те или иные вопросы в Министерстве финансов СССР, в Госплане. Его производственный опыт востребован в научно-политической среде кремлёвских мудрецов.

Щербаков В. И.: «В начале перестройки, ещё до переезда в Москву, меня часто привлекали к обсуждению проблем работы предприятий и перестройки управления.

После восстановления в партии, я стал более известен и привлекать к обсуждению стали чаще, в том числе на очень высокий уровень. До переезда мы уже были хорошо знакомы с Абалкиным, Аганбегяном, Буничем, Мильнером, Поповым, Шаталиным, Шмелёвым и многими другими, влиявшими на формирование умов. Позже познакомился и подружился с Заславской, Корягиной, Ярёменко. Мою фамилию узнал и Горбачёв, посчитавший меня своим политическим крестником. Меня стали довольно часто приглашать поработать в различных комиссиях по обсуждению первых идей перестройки, организуемых в основном цековцами под руководством Н.Н. Слюнькова. Кстати, моего соавтора Г. Х. Попова приглашали на них редко – его в этой среде не любили за излишнюю, как считалось, радикальность суждений.

Каждый раз собиралось по пять-шесть человек, может быть, восемь. Будучи в этой группе самым молодым, к тому же одним из немногих имеющих практический опыт работы на крупном предприятии, тем более представлявшим АвтоВаз и КамАЗ, я не был ангажирован ни одной из столичных конкурирующих группировок. Слушателями нашими были заведующий экономическим отделом ЦК КПСС Б. И. Гостев, заместитель председателя Совета министров СССР Ю. Д. Маслюков, зампредседателя Госплана СССР С. А. Ситарян, заведующие отделами ЦК и Совмина.

В то время были популярны темы: ускорение научно-технического прогресса, развитие машиностроительного комплекса и т. д. Готовился пленум о научно-техническом прогрессе. Производственники, которых, как я уже сказал, на наших встречах было немного, оказались востребованы. Однако хорошо помню, что кроме Петра Макаровича Кацуры (о котором речь впереди) в нашей компании регулярно работал только зиловец Александр Иванович Бужинский.

Обсуждения происходили в пансионатах “Волынское” или “Бор” (цековском, а не совминовском). По всем актуальным вопросам создавались рабочие группы. Уполномоченные на это люди записывали сказанное. Я написанием документов тогда не занимался».