Сравним две даты...
12 сентября 1952 года Николай Рубцов пишет заявление на имя начальника тралфлота И.Г. Каркавцева: «Прошу Вас устроить меня на работу на тральщик в качестве угольщика».
А 23 июля 1953 года, в самый разгар навигации, Рубцов увольняется с тральщика...
В месяцы, заключенные между этими датами, вместилось и оформление на работу, и получение формы, которую надобно было ушивать, и наступившая зима... Получается, что в плаваниях Рубцов провел совсем немного времени.
Но удивляться здесь нужно не тому, что всего несколько месяцев продержался Николай Рубцов в должности «угольщика», а тому, что – вспомните его голодные полуобмороки во время игры в футбол на техникумовском стадионе! – почти год сумел выдержать на непосильной для него работе.
Вспоминая через десять лет о тральщике, Николай Рубцов напишет:
Стихотворение написано с бесшабашной, характерной для Рубцова начала шестидесятых удалью. И тем не менее из морского цикла оно явно выпадает. Не тематически, а интонационно...
Кажется, впервые начинает явственно звучать здесь столь характерная для позднего Рубцова грустная самоирония:
позволяющая, если не заговорить о главном в себе, то хотя бы приблизиться к главному...
И когда вдумываешься в слова: «Никем по свету не гонимый», понимаешь, что это не просто красивый, романтический штамп, а беспощадная истина рубцовской жизни.
Никто не гнал Рубцова, потому что неоткуда было гнать его. В том и состояла трагедия и горечь его жизни, что в огромной стране он умудрился прожить почти всю жизнь, не имея нигде собственного угла.
Поэтому «необъяснимая любовь к полночным северным судам» на самом деле понятна и объяснима. Она из тех привязанностей, что человек сам придумывает для себя. Вместо «полночных судов» могло оказаться что угодно, лишь бы при этом почувствовал себя Рубцов полноправным человеком, смог пройти независимой «походкой гражданина»...
И все-таки, хотя вскоре и перевели Николая Рубцова из кочегаров в повара, а по совместительству в уборщики, работа на тральщике оказалась непосильной для него.
«Заявление.
Прошу вашего разрешения на выдачу мне управлением тралфлота расчета ввиду поступления на учебу.
Н. Рубцов».
– Что, – спросил Алексей Павлович Шильников, прочитав написанное на четверти тетрадного листка в косую линейку заявление. – Не нравится у нас, Коля?
– Нет... – смущаясь, ответил Рубцов. – Нравится. Только я учиться решил.
– Правильно... – сказал Шильников и, оглянув худенькую фигурку своего кочегара, подписал заявление.
Через три дня Николай уехал в Кировск. Решил поступить – вспомните: «Я везде попихаюсь…» – в горный техникум.
6
Время для поездки Рубцов выбрал не самое удачное...
27 марта 1953 года, вскоре после похорон И.В. Сталина, был опубликован Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР об амнистии. По этому указу – амнистия 1953 года получила название бериевской – из мест заключения освобождались все лица, осужденные на срок до пяти лет.
К осужденным по статье 58-10 амнистия не применялась. Не подпадали под нее и такие матерые «преступники», как Е.В. Овчинникова, которой за хищение пяти литров колхозного молока десять лет заключения предстояло отбыть полностью...
Тем не менее амнистировано было довольно много заключенных, и летом поток уголовников хлынул из лагерей. Обстановку, царящую на Кировской железной дороге, представить нетрудно. В этом смысле Рубцову везло всю жизнь – всегда он оказывался в переломные моменты истории России именно там, где напряженность почти достигала предела, и все видел сам, все сам перечувствовал.