Проповедник одарил Вартана уверенным взглядом. Мальчик затрясся, не желая шагать в воду. Хрустящие корки хлеба больше не манили его. Он готов был сбежать, но темнота закрывала выход из подвала.

– Я боюсь, – выдавил из себя Вартан, сжавшись, как щенок при виде уличных хулиганов.

– Иди в купель, – угрюмо приказал Шератан. – И не спорь! Ты избранный.

– Не кричи на ребёнка, – заступился Кастор. – Он не обязан проходить испытание.

– Боишься потерять звание мессии? – усмехнулся проповедник.

– Нет, брат, – ответил Высший жрец.

Он жалел мальчика. Понимал, каково склоняться перед тем, кто сильнее, и желал избавить от этой участи Вартана.

В спор вмешался Майслав и посоветовал Шератану оставить дитя в покое. Проповедник обвинил Высшего и старшего жрецов в сговоре и толкнул Вартана в воду.

Брызги разлетелись во все стороны. Несколько капель попало на Кастора. Он отметил, что вода стала горячее и повернулся к Майславу, чтобы узнать причину изменения температуры. Однако не нашёл его в толпе. Подумать, где старший жрец, Кастор не успел.

Раздался крик. Из розовой пены появился Вартан. Его лицо и тело покрылись волдырями и стали нездорового красного оттенка. Руки обварились. Мальчик рыдал, пытаясь выбраться из плена бурлящей, как в котле, воды. У него не получалось. Конечности, похожие на сморщенные тряпки, соскальзывали с края купели.

– Я сейчас! – скинул мантию Высший жрец. – Потерпи!

– Не вздумай, погибнешь! – Майслав выскочил из темноты. – Создатель явил свою волю!

– Я должен помочь, – рвался Кастор. – Пустите! Я мессия! Мне зачарованная вода не страшна!

Майслав скрутил Высшего жреца, не дав приблизиться к купели. Клык и Коготь подскочили к Вартану и протянули ему руки. Пар, поднявшийся над купелью, обжог их, но они не отошли. Мальчик схватил Когтя за ладонь. Тот поднатужился и вытащил его. Братья осторожно положили ребёнка на пол и смахнули со лба пот. Кожа на их руках почти сварилась.

Вартан перестал плакать. От боли он не мог пошевелиться. Аура его стала блёклой, почти угасла. Младшие жрецы вынесли мальчика из подвала, чтобы смазать волдыри травяными мазями.

Шератан, рыдая, упал на колени и запричитал:

– Простите, братья и Создатель! Я во всём виноват. Я допустил к испытанию обычного мальчика, не мессию! Я – неразумный грешник, возомнивший, что стану лучше Кастора управлять обителью. Гордыня заставила меня использовать Вартана в деяниях злых. Простите! Не ведал я, что испытание для мессии настоящее. Иначе не подверг бы ребёнка мукам! Каюсь, братья! Грешен!

Кастор с презрением взглянул на плачущего проповедника и перевёл взгляд на старшего жреца. «Майслав исчез, когда Вартан оказался в купели, – вспомнил он. – Подозрительно… Может, Шератан прав, и испытания для мессии не существует? Мог же старший жрец придумать его, чтобы защитить меня? Почему после ухода Майслава вода стала горячей? Это воля Создателя или чьи-то козни?»

Доказательств вины старшего жреца у Кастора не было. Искать их ему не хотелось. Ведь Майслав учил его управлять обителью и защищал от Шератана. К тому же был лучшим другом Гааврила и верным служителем культа Нави. «Разве стал бы он калечить ребёнка из опасения, что управлять обителью будет чужак?», – задавался вопросом Высший жрец и не находил ответа.

От раздумий голова его заболела. Он вернулся в покои и заснул, убедив себя разобраться в произошедшем, несмотря на хорошее отношение к Майславу.

Леди Авелина Яронг придумала, как сделать невестку покорной. За час до рассвета она приехала на юго-восток королевства и велела кучеру ждать возле Русалочьих топей. Накинув капюшон, оборотниха ступила на покрытые мхом кочки. Влага проникала в её замшевые туфли. Камыши щекотали запястья. Авелина обошла фиолетовые пальмы, заросшие голубым вьюнком, и вышла к болоту.