– Тебе больше не нужно его прятать, – сказал я ему и, наверное, больше из желания действовать напоказ, чем по необходимости, сжал хранилище до мельчайшей горошины, прежде чем швырнул её богу.

Тот не стал даже пытаться ловить.

– Ты решил поиграть с очень и очень опасными силами, мой мальчик, – сухо предупредил он меня. – Я не знаю да и знать не хочу, что у тебя там вышло и как, но Джух‑аджха мы не просто так уничтожали. Они собирали энергию, действуя вопреки природе бытия, и преображали пространство немыслимыми путями. Даже первозданный Хаос понятнее их возможностей и стремлений.

Неприятный холодок пробежал по моей спине.

Вот не любил я, когда Арнео ведёт себя так серьёзно!

Неприятный холодок пробежал по моей спине.

Понять возможности и стремления, называющего себя Пророком, наверное, было не менее сложно, чем понять намерения Джух-аджха. Во всяком случае, я не отыскал смысла ни в его, ни в их поступках.

С Пророком мы создавали мир вместе, но… этот чудак словно ставил земную твердь из своей собственной плоти, а я разукрашивал её выпитой из него кровью. Всё создаваемое нами мироздание держалось на одном – безграничном самопожертвовании. Я видел, как чахнет и теряет силы самый странный бог во вселенных.

Он творил нематериальный мир и связывал себя с ним нематериальным чудовищным обязательством. В конце концов ему суждено было раствориться в своём творении, как куску сахара в воде. От него осталась бы только сладость, привкус и ничего более.

Хм. Для тех, кто привык не к образным, а к техническим сравнениям, могу переиначить. По итогу он стал бы похож на некую важную программу, хранящую в себе память обо всех объектах системы, и не дающую никакому «вирусу» до этой системы добраться.

Для моего эгоизма принять подобное было невозможно. Нет, моё «Я» могло решиться на некоторые жертвы ради тех, к кому я испытывал симпатию, но… стереть свою личность? Стать неким «местом для жительства»? Неким выверенным автоматом?

Да ещё по собственной воле?!

Однако я благоразумно молчал, считая неправым лишать себя возможности увидеть конечный результат столь странного деяния. Ведь цели её я не видел. Дать жизнь миллиардам вымышленных тварей? Да их и настоящих-то как мусора во всех вселенных полным-полно!

– Нет, – вдруг услышал я.

Мы не разговаривали, а потому это слово, произнесённое категоричным тоном, заставило меня удивиться. На всякий случай я даже проверил корректируемую мной часть пространства и, более чем удовлетворяясь ходом собственной работы, переключил внимание на своё тело, обитающее на Грани. Созданный Пророком помощник и раб того места тоже не вытворял ничего предосудительного. Поэтому оставалось только спрашивать.

– Что нет-то?

– Я хочу жить. Я не могу закончить.

Ого! Какого тогда мы тут столько впахивали?!

И всё же его желание показалось мне более понятным нежели то, чем мы занимались ранее, поэтому осудить бога за переменившийся настрой я не смог. В конце концов, люди изо дня в день занимаются всякой ерундой и в жизни нет правильных или неправильных действий. Есть только произошедшие события и их итог. Люди ли, боги или ещё кто – все мы пылинки, которые играют в жизнь.

– Быть настоящим очень неплохой выбор. Давай тогда объясню твою предыдущую ошибку в создании облика.

Я давно сделал вывод, что мне крайне не нравится, когда Пророк смотрит на меня так невыразительно. Но он смотрел именно так.

– Я должен создать Фантазию.

– Погоди. Пару секунд назад ты же сказал, что хочешь жить. Так?

– Хочу.

– И как ты совместишь своё «должен» и «хочу»? Не то, чтобы я говорил, что это невозможно, но, позволь напомнить, – ехидно произнёс я, – если ты будешь в том же сознании, что сейчас, то в твоей Фантазии ни одного живого существа кроме меня не окажется. И поверь, надолго быть единственным обитателем меня не хватит. Я предпочитаю Реальность.