Герцог одним рывком поставил ее на ноги, коротко осмотрел, убедился, что она не хватается за руку или ногу, и холодно сказал:

– Сад для гостей находится в той стороне. Это мой личный сад, куда нельзя попасть без приглашения!

– Еще раз прошу прощения! – под пристальным взглядом холодных серых глаз тело Марии само дернулось, изображая полуприсед. Кажется, это называется книксен? После чего девушка боком обогнула герцога и почти бегом скрылась за поворотом.

Скрылась, но никуда не ушла – сказался удар о землю. У Маши закружилась голова, и она сползла на землю, радуясь тому, что здесь нашлась низкая дерновая скамейка.

– Кажется, художница решила подобраться к тебе поближе, Гриз, – хмыкнул мужской голос.

– Девица просто заблудилась, Эббот, – сухо ответил герцог.

– Не скажи… – протянул снова первый голос, – теперь, когда ты принял титул, девицы будут забираться к тебе в постель куда охотнее!

– Меня не интересуют бледные скучные девицы, желающие моих денег, – в голосе Гриза проскользнул холодок, словно он уже сталкивался с такими девицами.

– Это ты зря, – хохотнул неведомый Эббот, – художница выглядит аппетитно, одни ее кудряшки чего стоят!

– Я бы попросил… – Гриз сделал паузу, – помнить, что госпожа Этклифф находится под моей защитой.

– Да брось, друг, я пошутил, – фыркнул мужчина.

– Вот когда она покинет Гриз-холл, можешь подкатить к ней свой… кошель!

– Мой… кошель не такой весомый, – не унимался Эббот, – а хорошеньких девчонок хватает в деревне.

– Я тебя попрошу не… оставлять в моей деревне новых жителей, – судя по звуку голоса, герцог поморщился.

– Обижаешь, – протянул Эббот, – и потом, ты знаешь, что Фолкнеры свое не отдают.

– Прости, устал я с этим портретом! – повинился Гриз. – Если бы не традиции, послал бы эту девицу в пень!

– А чего мужика не пригласил? – прозорливо уточнил Фолкнер, пока Маша, задыхаясь, вспоминала, что так звали еще одного друга герцога Гриза.

– Да эта девица хотя бы меня пишет, – хмыкнул аристократ. – А эти модные расхваленные при дворе щелкоперы рисуют статую с моим гербом!

Эббот хохотнул:

– Это да, Грег сказал, портрет очень похож! Как хорошо, что мне не надо позировать!

– Как это не надо? – картинно удивился Гриз.

– Ты же пригласил эту пигалицу, чтобы написать свой парадный портрет, как положено при получении регалий, – напомнил Фолкнер.

– Не только! – Маше показалось, что герцог светло улыбнулся. – В контракте прописаны портреты членов моей семьи, друзей и слуг. Так что… завтра ты первый садишься позировать после меня! Все равно мой портрет уже почти закончен!

– Мы так не договаривались! – воскликнул Эббот.

– Попробуй откажи владетельному герцогу! – фыркнул Гриз.

Дальше раздались звуки обычной мужской возни, толчки, удары, лай собаки, и под этот шум Маша поспешила вернуться в свою комнату, даже не разобравшись, как она нашла дорогу. Кажется, ее любовь к герцогу только что треснула!

Упав на кровать, Мария прокручивала в голове разговор герцога с другом и все больше понимала, что влюбилась в картинку. Она понятия не имеет о том, как живет настоящий герцог Гриз. В книге она видела его на балу, при Дворе или на официальных собраниях, а здесь, в своем личном саду, он, оказывается, болтает с другом о неприличном, кидает собаке палку и пользуется преимуществами своего титула! Настоящий, живой мужчина, не тот, которого создало ее воображение, очень отличался от ее представлений!

Что же ей делать, если она не сумеет выбраться из книги? Портрет герцога почти дописан, но, судя по счетам, аванс ушел на материалы. В перспективе нужно будет написать портрет его друга, но заплатит ли за него владелец этого роскошного поместья? И как она будет жить в этом книжном мире, если не сумеет вернуться в свой?