***

Время проходило, но никакого следа настоящего вампира как не обнаружилось, так и не обнаруживалось. Говорливый Засланец обошёл все притоны, но так же, как агенты советника, не смог пролить свет на это дело. Среди стражников, если верить Руяну и проискам Браста, тоже зацепок не возникло. Накануне вообще прошли ещё одни торги ребёнка. Так быстро один за другим они ещё не происходили. Вывод, что Элдри умерла или сбежала, напрашивался сам собой, но… как бы то ни было, кроме как продолжать начатое, я ничего не мог поделать. По этой причине мне довелось пребывать в отчаянии, граничащим с безумием, как вдруг на восьмую ночь мою активную деятельность всё же прервали тактичным покашливанием.

– Кхе-кхе. Так вот кто, значит, воду мутит.

Я покрепче сжал в правой руке серебряное шило, вытащенное из горла какого-то пьянчужки, и, готовясь пульнуть энергетический пульсар левой, посмотрел на говорившего. Тот сидел на корточках на краю крыши и из-за этого походил на диковинную статую сродни горгульи. Черепица под ногами незнакомца даже не думала скрипеть или крошиться, выдавая его отличающуюся от человеческой природу.

Хм. Незнакомца? Его лицо показалось мне отдалённо знакомым.

– Я тебя знаю.

– Да. Припомнил меня, Морьяр?

Мужчина плавным движением откинул капюшон короткого плаща, чтобы в тусклом лунном свете мне стало лучше видно черты его лица, и широко улыбнулся, показывая острые клыки. Теперь я и правда его вспомнил.

– Ты тот самый, с кого я в Амейрисе запрет снимал. Владмар.

– Верно. А ещё говорят, что людская память короткая.

– Я бы сказал – избирательная.

– Что-то ты как-то не особо заумно речи ведёшь. Поумнел никак?

Мне уже было известно, что этот высший вампир из себя представляет. Он был достаточно эрудирован, чтобы я ответил ему честно.

– Каждый день своей жизни я использую с толком. Я развиваюсь всесторонне и непрерывно. Так что да, определённо, поумнел. Но то, что ты имеешь в виду, связано с другим. В последнее время мне приходится общаться с крайне примитивным контингентом, и по этой причине я выработал подходящий стиль речи. Правда, неприятно приходится всё время подбирать самые простые для понимания слова и выражения. Элементарные, как для собак.

Владмар окинул меня неприязненным взглядом, как если бы я сообщил ему что‑то из ряда вон выходящее.

– Что-то не так?

– Хм. Нет, с тобой всё так. Это мне показалось… Знаешь, разговаривай со мной, как с тем примитивным контингентом, лады?

– Я так и намеревался, – не понял я его просьбы и решил выяснить самый важный для себя момент: – Моя девочка у тебя?

– Светленькая такая, сероглазая? И с именем ужасно длинным и заковыристым, но красивым, как свет звёзд над долиной?

– Она тебе полностью представилась, что ли?

– Не сразу. Сначала сказала, что она Малая. Но, если в общем, то у меня она… была.

– Была? Что значит «была»?!

– Да хватит тебе! – рассердился вампир и указал пальцем на труп. – Ты мне вон какую подлость готовишь, а я с тобой вежливо. С учтивостью. Давно бы уже мог спрыгнуть и шею тебе свернуть!

С этими словами он сделал мягкий прыжок и бесшумно приземлился на все конечности на мостовую. Его движения напоминали движения хищной кошки, однако по итогу Владмар по-человечески выпрямился.

– Чего ты с ней сделал? Где мой Шершень?!

Меня буквально-таки затрясло. Я тоже поднялся, сжал рукоять шила ещё крепче, и, готовясь с секунды на секунду приступить к атаке, подошёл вплотную к нежити. Глаза смотрели в глаза. Ещё немного, и я бы выпустил свою ярость наружу. Всего одно не то слово, и я бы безрассудно напал на высшего вампира.