Громкая музыка, мигающий свет софитов, песни попсовых исполнителей создавали необычайно привлекательную атмосферу для молодежи. Вот и Люба с Татьяной, словно завороженные, засиделись допоздна, увлеченные происходящим, наблюдая за дискотекой сквозь сетчатый забор. Какие-то подвыпившие парни подошли к ним и предложили угостить пивом.
– Мы не пьем! – буркнула Люба и схватила Таню за руку. – Пошли, нам домой пора.
Парни захохотали им вслед.
– Это они над нами? – спросила Татьяна.
– Не знаю… Пошли, мать заругает.
На следующий день Татьяна предложила снова сходить в парк ненадолго. Люба согласилась, и они решили тоже нарядиться и подкраситься, чтобы стать похожими на тех девушек с танцпола. Так они стали ходить в парк ежедневно, просиживая там по несколько часов, рассматривая наряды, прически и прочие неизменные атрибуты происходящего веселья.
Иногда с ними пытались знакомится парни, угостить спиртным и даже покурить. Девочки отказывались, но с некоторыми (особенно настойчивыми) знакомились и, бывало, с интересом слушали их байки и анекдоты. Любе мать недавно подарила часы, чтобы та не опаздывала и возвращалась домой вовремя.
Как-то с ними заговорили парни из «будки» (так они называли помещение, в котором на ночь прятали колонки и диджейский пульт). Они предложили бесплатно войти на танцпол и потанцевать вместе со всеми. Девчонки согласились и даже обрадовались такому знакомству. Теперь они стали ходить на дискотеку с еще большей охотой, и даже иногда вливались в поток остальной молодежи, стараясь повторить их движения, хотя получалось пока не очень-то похоже. Песни звучали одна за одной, ритм словно объединял танцующих в единый организм. Быстрые песни через некоторое время сменялись «медляками». У парней появлялась возможность пригласить понравившуюся девушку, и в толпе, поплотнее прижавшись к ней, потоптаться на месте, изображая танец. И тут из колонок, как будто лично для Любы, зазвучало: «Крошка моя, я по тебе скучаю, я от тебя письма не получаю…»
Люба прислушалась, сердце заколотилось.
– Таня, пойдем, нам пора! – закричала она, стараясь перекрыть громыхающую музыку.
– Еще немножко, ну, Люб! – Татьяна тоже кричала ей прямо в ухо.
– Пойдем!
Люба тащила подругу на выход. Музыка гнала ее домой. В сердце поселилось странное предчувствие.
Тетя Нина
На кухне сидела незнакомая женщина и плакала. Мать гладила ее по спине. На столе стояли рюмки и стаканы.
– Здрасьте… – промямлила Люба, войдя.
Женщина подняла на нее глаза и зарыдала с новой силой. И тут Люба заметила в них явное сходство с Сергеем – те же глаза, брови, нос и даже губы как у него, только волосы длинные, крашеные. Это была его мать. «Но почему она плачет?» – Люба попила воды прямо из-под крана, быстро вышла и встала за стеной, затаив дыхание. Она хотела услышать, о чем говорят взрослые.
Отчим нажал кнопку магнитофона, откуда раздался треск, а затем: «Давай за жизнь, давай, брат, до конца, давай за тех, кто с нами был тогда…»
Он налил что-то в рюмки и протянул:
– Нин, выпей… Выпей – легче станет!
Страшный мысли роились в голове Любы. Нет, нет, она не сомневается – Сергей жив! Но почему плачет его мать?
Мария встала и направилась к выходу – надо бежать, пока ее не застали тут, в коридоре.
Люба на цыпочках засеменила в сторону их комнаты и успела, в такт шагам матери, достичь поворота. Там она развернулась и погромче хлопнула дверью, якобы выходя. Мать как раз подошла к комнате.
– Мам, это кто? – спросила она у матери.
– Тетя Нина… Сергея мать, – она вошла в комнату, достала из шкафа чистый носовой платок.
– Почему она плачет?