– Ничего, – констатировал Арсений.

Понятно, что из его уст – это высшая похвала. Парню, в общем-то, более или менее все равно где находиться, был бы рядом компьютер и розетка для его подзарядки. В пыльной пещере посреди пустыни – замечательно! Даже лучше, никто не отвлекает. Маша про себя решила, что пора, наконец, заняться воспитанием у брата чувства прекрасного. И если не она возьмет на себя эту тяжелую обязанность, то кто?

– Некий сэн-сей лет примерно пятьсот назад приказал своему ученику украсить стену старинным свитком, и указал, куда именно тот должен вбить гвоздь, – начала она, с назиданием глядя на подростка. – Ученик пометил это место, но потом сделал вид, будто потерял, и снова спросил учителя. И, представь, сэн-сей выбрал ровно ту же точку, что и раньше! Хороший пример того, что для всего существует идеальное положение.

– Ты это к чему? – подозрительно покосился на сестру Арсений. – Начиталась буддистской литературы, и изъясняться теперь будешь восточными притчами?

– Я насчет острова… Просто невозможно поверить, что это возникло случайно, само собой, правда? Такая красотища! Кажется, кто-то должен был все это разместить, хорошенько предварительно подумав.

– Ты имеешь в виду Творца?

– Ну да…

– Банальный вывод. Тебе далеко не первой приходит это в голову. И уж конечно, не последней. Хотя звучит красиво: Великий Сэн-сей, расставляющий в море острова… Если так, то эти окрестности определенно были его любимые. Раз уж он так неплохо здесь прибрался. Лентяй, сколько на земле мест, где все накидано как попало! Хуже, чем у меня в комнате.

Нечего было и пытаться…

Машина, тем временем, обогнув плещущийся фонтан посередине круглой мощеной клинкерным кирпичом площадки, остановилась у колоннады входа. Потемневшая от времени черепица покрывает пологие скаты крыши, стены дома, сложенные из грубо тесанного известняка, густо увиты цветущими лианами. Навстречу кинулся одетый в серую с золотыми галунами униформу портье – неправдоподобно крошечный – настолько, что Маше захотелось помочь ему с чемоданами. Впрочем, ей удалось справиться со своим неуместным порывом, а карикатурному портье – с их вещами. Он ловко погрузил чемоданы на золоченую тележку и, несколько раз приветственно кивнув им головой, вкатил ее наверх по небольшому каменному пандусу, располагавшемуся сбоку от ступеней.

– Классный мужик! – удивленно покрутил Арсюша головой ему вслед. – Надо же, такой маленький, а жилистый! Метр-то в нем точно будет… если не метр сорок! Впрочем, что я, муравей способен тащить поклажу в несколько раз превышающую его собственный вес. Размеры, как видно, еще ни о чем не говорят.

– Ну как можно сравнивать! Какой же он муравей, – привычно пожурила брата Маруся. – Ты бы еще навозного жука приплел…

– Кстати, правильно! – Арсюша в расстройстве шлепнул себя по лбу. – И как это я сам не сообразил! Хороший образный пример… Но заметь, это ты придумала, а не я, – тут он погрозил ей пальцем, вид у него при этом стал ханжеским. – Как тебе не стыдно, Машенька! Должен сделать тебе замечание. Вроде бы воспитанная девушка, и обзывает аборигена жуком-навозником! Я понимаю, эти его черные гладкие волосы, сходство, безусловно, налицо… Но вот так, вместо спасибо… ни за что, ни про что… Ладно бы парень тебя чем-то обидел! Нет, нет, нехорошо!

– Я совершенно не собиралась его обзывать, – поддалась Маруся на очередную провокацию братца; не то чтобы она не понимала, чего тот добивается, но роль старшей сестры и единственной воспитательницы часто загоняет ее в тупик: нельзя же подростку непрерывно потакать. – И почему ты всегда все выворачиваешь?