– Ну и ладно, – пробормотала Маруся. – Слава богу, не навсегда… Кажется, это наши чемоданы.

Она поискала глазами носильщика, но не обнаружила никого похожего. Подошла поближе к поскрипывающей ленте транспортера. Придется самой. Арсюше пока нельзя поднимать больше килограмма, причем, строго-настрого, что на деле очень сложно соблюдать, ведь даже обычный графин с соком тяжелее, и об этом надо постоянно помнить. Практически же ему можно брать в руки только чашку, тарелку супа или книгу, да и то не слишком большую. Не энциклопедический словарь, например. Пришлось даже поменять его обожаемый компьютер на новый – маленький Sony, размером с небольшую книжку. Можно было купить и совсем крошечный – рядом в витрине стояли очень хорошенькие компьютеры, буквально игрушечные, Маше они так понравились, но братец ни в какую не соглашался, уперся намертво, заявив, что ему вполне достаточно дуры-сестры, и без тормознутого компьютера-идиота он уж как-нибудь обойдется. Потом долго еще жаловался на чудовищную, по его словам, потерю мощности.

Наконец Маруся сдернула с транспортера подъехавший чемодан. Со вторым ей помог какой-то мужчина. Она поблагодарила и отправилась на поиски тележки. Арсений тем временем успел уже достать из своего чемодана пижонскую трость – старинную, из темной вишни с серебряным набалдашником, выполненным в виде змеиной головы с рубиновыми глазками – очень дорогую, купленную в Париже на аукционе, и теперь придирчиво ее осматривал: он всю дорогу волновался за ее сохранность. В самолет с тростью не пустили, сказали, что по существующей инструкции подобную вещь положено расценивать как холодное оружие, мол, теперь с этим очень строго. Пришлось сдать драгоценность в багаж. Хорошо хоть на его компьютер не посягнули, иначе с братцем точно приключилась бы истерика.

Колесо тележки поскрипывало и застревало, приходилось делать усилие, чтобы толкать ее вперед, но не идти же теперь за другой… Арсений, прихрамывая, важно вышагивал рядом, по-петушиному надменно поглядывая вокруг. В черных джинсах и черной же рубашке, с разобранными на прямой пробор длинными светлыми волосами, с антикварной тростью в руке – он разительно отличался ото всех окружающих, как чужестранцев, так и единоплеменников. Вокруг сгустилась толпа встречающих, и Маша внимательно смотрела по сторонам; нет ли у кого таблички с их фамилией в руках – она оплатила проезд до гостиницы еще в Москве, чтобы не дай бог не потеряться в чужой стране.

– Постой-ка здесь с вещами, – наконец попросила она брата. – Я схожу поменять деньги. В крайнем случае, возьмем такси.

Полученную пачку разноцветных банкнот – они назывались баты – положила прямо в сумку, в кошелек деньги все равно не влезали, ни по размеру, ни по объему.

– Ну что ж, – нерешительно пробормотала Маруся. – Выходим?

– Да уж пора бы, – насмешливо отозвался брат. – Смело вперед! Кстати, рекомендую снять тележку с тормоза, так будет проще катить.

Маша смущенно охнула – в самом деле, какая глупость! – после чего дело пошло на лад. Она на большой скорости преодолела стеклянные двери и остановилась снаружи.

Вот теперь они точно оказались в парилке. Даже зная, что будет жарко, все-таки, не предполагаешь, что настолько! Тем более что подсознательно ожидаешь – на улице, конечно, будет попрохладней, не так, как здесь, в душном помещении, где буквально уже нечем дышать, весь опыт предыдущей жизни подсказывает тебе это. Ну не привык ты, выходя из дверей дома, сразу попадать в сауну! Особенно, если на дворе зима. Солнце сияет с такой силой, что даже мысли, кажется, начинают пробуксовывать. С непривычки. Маруся совсем растерялась.