– Как ты тут, кролик?

– Нормально, – пожал он плечами.

– Не скучно?

– Скучно. Тут две проблемы – туалет и делать нечего.

Он кинул выразительный взгляд на дощатый сортир в глубине лагерной территории и вздохнул.

– А кормят как? – приставала я.

– Вкусно.

– А что ты ешь?

– Ничего.

Старосельцев хрюкнул. В прошлом году он принес моему Хрюндику билет на новогоднюю елку в Дом журналиста. С представления ребенок вышел серьезный, я спросила, понравилось ли ему? Понравилось, кивнул он. Интересно было? Интересно. А чем кончилось? Не знаю, я заснул, был ответ.

– Как тут девочки? – ревниво спросила я, оценивая стайки лолиточек, клубившиеся в отдалении, но прицельно поглядывавшие через плечо на моего Хрюндика.

– Эти? – презрительно кинул он через плечо. – Да никак.

– И никто тебе не нравится?

– Ма, да они все дуры.

– Что, все поголовно? – усомнилась я.

– Ну, не все, – неохотно признал Хрюндик. – Ну а кто не дуры, на тех без слез не взглянешь.

После этих слов стоявший в стороне Старосельцев подошел к Гошке и молча пожал ему руку. Как мужчина мужчине. Я испепелила его взглядом, но в принципе успокоилась. Родительский день удался.

На обратном пути я спросила Старосельцева, не хочет ли его газета опубликовать интересные научные изыскания одного оперативника в области организованной преступности. Я рассказала ему, что в январе подготовила статью для питерского научного издания, описав в ней свой опыт работы по делам, связанным с организованной преступностью, и криминологическую характеристику оргпреступности в регионе, и уже готова была нести статью в редакцию. Но на одной главковской собирушке, за чашкой шампанского, разговорилась с небезызвестным ему Андреем Синцовым, и он во хмелю набросал мне на салфетке выстраданную им схему нашего государственного устройства.

– Смотри, – чертил он кубики, насквозь продирая мягкую бумагу, – у нас господствует командная система. Вот эшелоны власти. – На салфетке появился первый кубик. – Они состоят из команд, интересы этих команд не всегда совпадают. Вот тебе олигархи, они тоже разбиваются на команды, и каждая команда олигархов своими деньгами поддерживает определенную команду из властных структур, предоставляя им финансовую возможность держаться на плаву. – Синцов расчертил кубик на части, соединив каждую из частей стрелочками с соответствующей частью кубика, символизирующего власть. – Это и олигархам выгодно – иметь своих людей во власти. Дальше – силовые структуры.

– И эти по командам? – спрашивала я.

– А как же! Команды из эшелонов власти, по советам своих олигархов, назначают своих людей на ключевые посты в силовых структурах. Назначенные «шишки» методами государственного принуждения защищают декларированные, законные капиталы своих олигархов. А вот это – организованная преступность, – стрелочки от секторов организованной преступности потянулись к «своим» олигархам, – эти ребята защищают теневые капиталы акул бизнеса. Видишь, что получается?

– Вижу, – кивала я. – Члены команд из силовых структур прикрывают ребят из соответствующих команд организованной преступности. А ребята из организованной преступности через «своих» олигархов влияют на назначение властью нужных людей в МВД, ФСБ и прокуратуре.

Синцов умилялся моей понятливости. Мне же эта схема представилась оптимально отражающей состояние современного российского общества, и я, будучи тоже во хмелю, предложила Синцову стать моим соавтором.

– Я статью написала про организованную преступность, давай туда включим твою схему.

– Классно, – радовался Андрей возможности донести свою идею до широких масс.